значительной мере было ориентировано на обмен. 
Именно эти хозяйственные особенности номадизма представляются основными. 
С одной стороны, они определяют его специфику как особого вида производя-
щей экономики, отделяя и ограничивая его от других родов и видов хозяйст-
венной деятельности. С другой стороны, они позволяют объединить в одну 
группу и систематизировать принципиально близкие типы и подтипы хозяйст-
венной деятельности (в данном случае кочевого скотоводства), в сравнении с 
другими отличающиеся лишь второстепенными чертами. Наконец, именно с 
ними в большей или меньшей степени сопряжены все основные экономические, 
социальные, политические, культурные параметры номадизма и даже его взаи-
моотношения с внешним миром. 

Таким образом, с хозяйственной стороны кочевое скотоводство можно оп-
ределить как особый вид производящей экономики, при котором преобладаю-
щим занятием является экстенсивное подвижное скотоводство, а большая часть 
населения вовлечена в периодические перекочевки. Пожалуй, можно еще доба-
вить, что кочевое скотоводство, как, впрочем, и все основные виды хозяйства, 
соответствует определенному технологическому уровню. Оно занимает место 
между двумя революциями, включая их последствия, — неолитической и инду-
стриальной. 

С точки зрения предложенного определения, кочевое скотоводство являет-
ся единым видом производящей экономики, 



86 Глава I. Номадизм как особый вид производящей экономики 

противостоящим другим видам как присваивающей (например, различным ви-
дам охоты, рыболовства и собирательства), так и производящей экономики 
(например, различным видам подсечно-огневого и мотыжного земледелия, 
плужного земледелия и т. д.)- Однако необходимо учитывать, что кочевое ско-
товодство в хозяйственном отношении не отделено от других видов произво-
дящей экономики непроницаемой стеной, а, напротив, связано с ними рядом 
переходных форм, в основе которых лежит постепенно уменьшающийся удель-
ный вес скотоводства. Между ними не всегда проводят надлежащей грани (см., 
например, Кrоеbеr, 1947: 323—324; Марков, 1976: 209; Marx, 1977: 344—345), 
что подчас может вести к искаженной картине номадизма. Ведь термин «ско-
товодческий» или «скотоводство», хотя и широко распространенные, сами по 
себе являются слишком неопределенными и неконкретными. 

 

Основные формы скотоводства 

Сколько-нибудь общепринятая классификация различных форм скотовод-
ства в настоящее время отсутствует. Более того, некоторые антропологи иногда 
даже выражают сомнение в ее необходимости и целесообразности (см., напри-
мер, Dyson-Hudson, N., 1972: 8; Dyson-Hudson, R., 1972: 31, 47), очевидно, раз-
деляя в этом отношении принцип Лича (Leach,1961: 3), объявившего создателей 
типологий и классификаций всего-навсего «коллекционерами антро-
пологических бабочек» (ср., однако, Barth, 1966: 22). При этом обычно указы-
вается на наличие индивидуальных и групповых хозяйственных вариаций в об-
ществе. 

Подобные сомнения, хотя они нередко покоятся на полевых исследовани-
ях, не представляются достаточно убедительными. Классификации основных 
форм скотоводства рассматривают хозяйство общества в целом, естественно, 
уделяя наибольшее внимание его главным и определяющим направлениям. На-
пример, во многих обществах, основанных на полукочевой скотоводческой или 
смешанной экономике, и даже в некоторых аграрных обществах, имеются семьи 
и группы, которые совершенно не занимаются земледелием, полностью посвя-
тив себя скотоводству. Однако напрасно мы стали бы на этом основании назы-
вать подобные общества кочевыми 



Основные формы скотоводства 87 

скотоводческими. В данных случаях мы сталкиваемся с профессиональной 
специализацией и разделением труда внутри одного и того же общества, в 
то время как подлинно кочевое скотоводческое общество влечет за собой 
разделение труда между различными обществами. 

Правда, с начала XX в. классификацией скотоводческого хозяйства 
довольно много занимались географы, особенно французские (см., напри-
мер, Bernard and Lacroix, 1906, поп vidi, Despois, 1949: ff. 217—325; Sorre, 
1950: 642—653; Veyret, 1951; Capot-Rey, 1953: 251—252), очевидно, пото-
му, что в их науке нет предубеждения против классификаций. «Классифи-
кации являются основой в нашем учении о географии» (Clarke, 1959: 95). 
Однако многие из предложенных географами классификаций имеют ре-
гиональный характер. К тому же они, естественно, отражают принципы и 
потребности их собственной науки и поэтому не всегда и не во всем при-
емлемы для антрополога. 

Разумеется, классификация ради классификации — нонсенс. Разуме-
ется, ни одна антропологическая классификация не м