ак бронза. Но на этот раз оно должно было сильно сдвинуть 
баланс в пользу кочевников и против жителей городов.
      До 2000 г . до н. э. тягловыми животными были волы и ослы. Волов было 
легко запрягать благодаря крепким рогам, но они были неуклюжи, медлительны и 
тупы. Ослики были понятливее, но они были маленькими и не могли быстро тянуть 
тяжелые, со сплошными колесами повозки.
      Поэтому животный транспорт не мог быть успешно использован в военном деле.
 Армии состояли из масс пеших солдат, которые, размахивая своими копьями и 
мечами, напирали друг на друга, пока одна из армий не поддавалась и не 
обращалась в бегство. Повозки могли служить только в качестве церемониального 
средства (чтобы правитель и другие военные вожди не ходили пешком) либо для 
перевозки оружия и припасов.
      Повозки, запряженные ослами, были лучшим средством для дальних перевозок. 
Они служили хоть и неэффективно, но поддерживали коммуникации в Аккадской и 
Аморейской империях. Недолговечность этих империй есть, вероятно, лучшее 
доказательство неэффективности коммуникаций.
      Затем, вероятно около 2000 г . до н. э., были одомашнены быстроногие 
обитатели степей — дикие лошади. Они были намного крупнее и сильнее ослов и 
могли очень быстро передвигаться. Вначале, правда, они казались бесполезными 
для транспорта. У них не было рогов для запрягания, и первые варианты упряжи 
душили лошадей, налегавших горлом на ремни. Поэтому лошадей вначале употребляли 
в пищу.
      Затем, гдето перед 1800 г ., ктото изобрел способ использовать лошадь 
для специализированного легкого транспорта. Повозка делалась возможно более 
легкой. Она состояла только из маленькой легкой платформы на двух больших 
колесах. Платформа могла держать только одного человека. Даже колеса удалось 
облегчить, не теряя прочности, — вместо сплошных колес появились колеса со 
спицами.
      Лошади, везущие такой легкий груз, могли бежать быстрее. Двухколесная 
повозка была почти столь же маневренной, как сама лошадь, и могла менять 
направление без больших затруднений.
      Именно кочевники научились использовать лошадь и повозку (колесницу) и 
долгое время колесницами владели исключительно кочевники. Жителям городов 
недоставало прежде всего самих лошадей, а кроме того, и обширных пространств 
для их тренировки.
      К ужасу своему, цивилизованные народы обнаружили, что эффективность 
набегов кочевников внезапно усилилась во много раз, ибо отряды колесниц могли 
яростно атаковать их с разных сторон, их невозможно было остановить и от них 
укрыться. Психологический эффект атакующей конницы, ее высокая скорость должны 
были надламывать боевой дух крестьянской пехоты еще до фактического 
столкновения.
      Весь Плодородный Полумесяц лежал теперь беспомощно под грохочущими 
копытами новой армии. Первые наездники включали группу племен, известных нам 
как хурриты. Они спустились на северный изгиб Плодородного Полумесяца с 
предгорий Кавказа в столетие, которое последовало за смертью Хаммурапи.
      Территория Ассирии, завоеванная Шамшиададом I, была разорвана конными 
отрядами на части, и на ней возникло несколько княжеств. Сближались они 
медленно и только к 1500 г . до н. э. создали объединенное царство под 
названием Митанни, простиравшееся от верхнего Евфрата до верхнего Тигра. Самое 
сердце Ассирии, вокруг города Ашшура, сохранилось под управлением старой 
династии, но ассирийцы стали данниками Митанни, сделавшегося теперь одной из 
великих держав цивилизованного мира.
      Хурритские захватчики заставили почувствовать свою мощь далеко за 
пределами Митанни. Смятение, распространявшееся при их подходе, расширялось 
кругами, когда народы, согнанные с земли, бежали перед их колесницами. Западная 
часть Плодородного Полумесяца бурлила, и влияние хурритов сильно чувствовалось 
в Ханаане еще до смерти Хаммурапи.
      Библия раз или два упоминает народ, живший на крайнем юге Ханаана, — «И 
Хореев в горе их Сеире, до ЭлФарана» (Быт. 14:6). Ныне считается, что эти 
Хореи (или Хорим по древнееврейски) были хурритами.
      Хурритское влияние проникло и за пределы Ханаана. Небольшая группа 
разбойников, состоявшая из амореев и хурритов, ворвалась в Египет. Египтяне 
называли их гиксосами. Поскольку египтяне, как и жители Месопотамии, не имели 
конных колесниц, они не смогли противостоять захватчикам. Их армии в беспорядке 
отступили, и вся северная половина царства была потеряна на целых полтора 
столетия.
      В Малую Азию тем временем проникла другая группа северян, знакомых с 
колесничной военной техникой. В месопотамских записях их называют хаттами, и 
это, очевидно, тот народ, который в Библии именуется хеттеянами, или хеттами. 
Когда они впервые вступили в Малую Азию, они обнаружили, что в ее восточные 
районы глубоко проникли ассирийские торговцы. Однако, когда хетты двинулись в 
наступление, ассирийцы отступили. Немедленно после смерти Хаммурапи хетты 
стремительно расширили свои владения и к 1700 г . контролировали восточную 
половину Малой Азии, создав то, что назвали Древним Царством. Они приняли 
цивилизованные обычаи, клинописную систему письма и приспособили ее к своему 
языку.
      Языки хурритов и хеттов, пришедшие с севера, не были семитическими, и 
зародились они на юге, в Аравии. Хурритский язык не имеет четких связей с 
другими языками, но хеттский имеет грамматическую структуру, связанную почти со 
всеми языками современной Европы и части современной Азии, вплоть до Индии. Вся 
эта