она и Арвада упоминаются в пупических 
надписях [313, т. IV , с. 171], но нет доказательств, что они занимались 
торговлей. 
Несколько больше может дать археология. Как уже говорилось, самые ранние слои 
карфагенского святилища и некрополей
дают керамику, подобную финикийской, а также маски и амулеты. Можно 
предполагать, что многие такие предметы были привезены из Финикии, Однако 
сходство финикийских и карфагенских изделий в то время столь велико, что 
отделить их невозможно [215, с. 324 — 421]. Положение меняется в начале VII в. 
до и. э., когда карфагенские сосуды стали принимать оригинальный вид. Среди 
керамики этого времени уже можно выделить некоторые изделия мастерских 
метрополии. Но, ножалуй, еще Польше о торговых связях с Финикией 
свидетельствуют такие нещи, как ассирийские цилиндры и нечать с древнееврейской 
надписью [215, с. 452-453; 121, с. 11-15]. 
И все же экономические связи Карфагена и его метрополии Гнили, как кажется, не 
очень значительными. Может быть, это надо объяснить самостоятельностью 
Карфагена, которая была характерна для него в отличие от остальных тирских 
колоний. По главное, пожалуй, в том, что Тир установил прямые связи I ' 
основными месторождениями металлов в Западном Средиземноморье, прежде всего с 
Иснанией (Таршишем), и мало нуждался в Карфагене (ср. [356, с. 24, 29]), чья 
торговля в значительной степени была посреднической. Положение могло измениться 
в эллинистическую эпоху, когда экономическое и тем Гюлее политическое значение 
Тира унало. К тому же Карфаген и это время связывается с общей экономической 
системой эллинистического мира. Возможно, этим объясняется появление указаний 
на карфагено-тирскую торговлю. 
Контакты Карфагена с Египтом были установлены довольно рано. Первые 
свидетельства египетского имнорта (скарабеи н амулеты) ноявляются в Карфагене 
уже в нервом слое святилища Тиннит, т. е. в VIII в. до н. э. Позже в некрополях 
и святилищах Карфагена появляются и другие предметы египетского производства. К 
амулетам и скарабеям добавляются различные сосуды, датируемые в целом 620—560 
гг. до п. э., а также намят-пики прикладного искусства и культа, нанример 
погребальная статуэтка фараона Нехо II и др. [129, с. 25-45; 510, с. 23-28]. 
Кообще VII — VI вв. до н. э. надо, видимо, считать временем расцвета 
карфагено-егинетской торговли [8, с. 266; 510, с. 28]. И позже она не 
прерывается [293, с. 193—194; 371, с. 96 — 102], хотя, может быть, приобретает 
меньший размах, так как торговые интересы Карфагена сосредоточиваются в других 
районах. 
Колее тесные связи возобновляются после прихода к власти и Кгипте Птолемеев 
[204, с. 182]. Об этом, в частности, говорит попытка карфагенян нолучить у 
Птолемея II заем в две тысячи талантов (Арр. Sic . 1). И хотя эта попытка 
оказалась безуспешной, она, как отметил в свое время С. Гзелль, свидетельствует 
о предыдущих хороших отношениях [313, т. TV , с. 166]. Свиде- 71 

тельством торговли Карфагена с эллинистическим Египтом являются находки 
египетских изделий, как, например, александрийских ваз и 
египетско-эллипистических ламп, в карфа-гепских некрополях III — II вв. до п. э.
 [196, с. 53]. Возможно, для александрийцев Карфагеп вообще становится символом 
западных богатств или по крайней мере главным посредником между металлическими 
богатствами Запада и Восточным Средиземноморьем [500, с. 89---90] 1 . О 
карфагено-египетских контактах говорит и такой факт, как распространение в 
Карфагене некоторых египетских мод, например ношение парика [204, с. 142], и то,
 что какие-то карфагеняне вырезали свои имена на спине сфинкса в мемфисском 
Сераиейоне [196, с. 53]. 
По-видимому, от своих соотечественников из метрополии пунийцы унаследовали и 
связи с греками. Характер финикийского и карфагенского экснорта таков (см. 
ниже), что археологические следы его трудноразличимы. Поэтому археология 
говорит нам больше о греческом импорте в Карфагене. Импортные изделия довольно 
широко представлены в карфагенских могилах, начиная с сосудов, датируемых 
концом VIII в. до н. э. Основная масса ввозимых изделий падает на VII — первую 
половину VI в. до н. э. [175, с. 11-37; 487, с. 494-496]. 
Несомненно, в это время существуют нрямые контакты Карфагена с Эгейским 
бассейном. Об этом свидетельствует нрсжде всего большое количество коринфских 
вещей, находимых в Карфагене, нричсм присутствуют такие изделия, какие не 
встречаются в Этрурии [175, с. 38]. Среди греческих государств ведущую роль в 
торговле с Карфагеном играл, но-видимому, Корипф. Позже вместо него или наряду 
с ним значительное место н западной греческой торговле стал занимать Самос, и 
через него, видимо, нроникают на Запад, в том числе в Карфагеп, лаконскис 
сосуды [223, с. 153—154]. Едва ли случайно, что именно самосец Колей, по 
Геродоту [ IV , 152], открыл для греков Тартесс в Испании во второй ноловине 
VII в. до п. э. 
V век до н. э., как уже отмечалось, не принес с собой перерыва в торговле с 
греками. Это доказывается находкой фрагмента дорической колонны на Бирсе, 
датируемой 480—447 гг. до н. э., ваз и терракот, обнаруженных в могилах V в. до 
н. э. [272, с. 88—89; 512, с. 154]. Об этом же говорят результаты 
археологических исследований в Эбесе, Панорме, Мотии и, что особенно важно, в 
Керкуане, где обнаружено большое количество атти- 
1 Об этом, видимо, свидетельствует тот факт, что александрийские иудеи, 
переводя Библию на греческий язык, в книгах Исайи и Иезекиила заменяли «Тарташ» 
на «Карфаген». Это, конечно, объясняется и тем, что в Александрии существовала 
версия библейского текста, отличная от той, которая станет канонической. 

ческих изделий V