он тайно вызвал войско из 
Пелусия в Александрию и командующим всеми силами назначил того же Ахиллу, о 
котором мы уже выше упоминали. Соблазнив его обещаниями от себя и от имени царя,
 он дал ему понять – письменно и через гонцов, – чего от него хочет. В 
завещании царя Птолемея были названы наследниками старший из двух сыновей и 
старшая из двух дочерей. Об исполнении этой воли Птолемей в том же завещании 
заклинал римский народ всеми богами и союзами, заключенными с Римом. Один 
экземпляр его завещания был через его послов доставлен в Рим для хранения в 
государственном казначействе (но хранился у Помпея, так как из-за политических 
смут его нельзя было передать в казначейство); другой с тождественным текстом 
был оставлен в Александрии и был предъявлен Цезарю запечатанным.
   Когда это дело разбиралось перед Цезарем и он всячески старался в качестве 
общего друга и посредника уладить спор между царем и царевной, вдруг сообщили о 
прибытии в Александрию царского войска и всей конницы. Силы Цезаря отнюдь не 
были настолько значительными, чтобы на них можно было положиться в случае 
сражения вне города».
   Итак, Цезарь хотел примирить Клеопатру с братом-мужем, зная прекрасно, что 
не о таком правлении мечтала царица.

   Примирение супругов
   Цезарь, сам того не ожидая, задержался в Египте надолго. Он собирал деньги и 
одновременно пытался уладить спор между Птолемеем и Клеопатрой. Главной его 
заботой были народные волнения, которые нельзя, конечно, было назвать 
настоящими бунтами или восстаниями. Народ возмущался притеснениями и 
вымогательствами. Особенное негодование вызывало то, что разграблению 
подвергались даже храмы. Солдаты Цезаря не брали во внимание то, что египтяне 
отличались особой приверженностью и любовью к своим богам. Ведь имели место 
даже войны между племенами разных верований внутри Египта.
   Цезарь также беспокоился, что вопреки желанию его возлюбленной очень трудно 
было примирить египтян с мыслью о том, что Клеопатра станет их правительницей. 
Народ прекрасно понимал, какое влияние оказывает Клеопатра на римлянина.
   Он остался в Александрии ради нее. Не стоило лгать самому себе. В случае 
отъезда Цезаря она оказалась бы в смертельной опасности. Любовь к ней помогла в 
сражении с войсками Ахиллы. Ради прекрасных глаз царицы он пренебрег долгом 
диктатора и своими политическими делами. Он знал, что в его отсутствие враги 
накапливают силы. Но его держала любовь.
   Цезарь улыбнулся. Перед глазами все еще стояла сцена, когда он объявил 
Клеопатре и ее смешному мужу о том, что властвовать они будут оба, Птолемей 
пришел в бешенство. Он закричал, но его слабый, почти мальчишеский, голос 
никого не напугал. Клеопатра нахмурилась, ей неловко было перед Цезарем. 
Незаметно она сделала знак рукой, чтобы мужу помогли выйти. Птолемей перехватил 
ее взгляд и закричал: «Меня предали». Потом его речь перестала быть разборчивой,
 он кричал и пытался прорваться через толпу придворных. Клеопатра застыла. 
Цезарь следил за ней – даже не опустила глаз царица, запоминая навсегда эту 
унизительную сцену. Только когда Птолемей вдруг остановился, повернулся и 
швырнул в ее сторону диадему, которая покатилась по полу к ее ногам, губы 
сложились в презрительную улыбку, глаза прищурились, пальцы рук сложились в 
кулаки.
   Тогда он возвел на трон обоих. При этом младшим детям Птолемея XII, царевне 
Арсиное и царевичу Птолемею, достался остров Кипр. Цезарь был настолько 
взволнован всеми последними событиями, что ничего не отнял из египетских 
владений, но еще прибавил за счет того, что принадлежало Риму.
   Эти действия принесли короткое успокоение. Потом опять вспыхнут волнения, и 
начнется война. А пока Цезарь смотрел на содеянное им и был доволен.
   Однажды вечером, во время очередного пира, где звучали речи, прославляющие 
мудрость Рима, примирившего царя и царицу, к Цезарю подошел преданный ему раб и 
рассказал о подслушанном разговоре. Раб не расслышал всего, о чем шла речь, но 
это был заговор, в этом раб был уверен. Заговор между Ахиллой и евнухом. Потин 
не успокаивался, и помочь ему обрести покой помогла бы только... смерть. Так 
решил Цезарь. А значит, снова война!

   Начало Александрийской войны
   Об этих и последующих военных событиях Цезарь сам пишет так:
   «Полагаясь на эти войска и презирая малочисленность отряда Цезаря, Ахилла 
занял всю Александрию, кроме той части города, которая была в руках у Цезаря и 
его солдат, и уже с самого начала попытался одним натиском ворваться в его дом. 
Но Цезарь расставил по улицам когорты и выдержал его нападение. В это же время 
шло сражение и у гавани, и это делало борьбу крайне ожесточенной. Войска были 
разделены на отряды; приходилось сражаться одновременно на нескольких улицах, и 
враги своей массой пытались захватить военные корабли. Пятьдесят из них было 
посланы на помощь Помпею, и после сражения в Фессалии они снова вернулись сюда; 
все это были квадриремы и квинкверемы, отлично снаряженные и готовые для 
плавания. Кроме них, двадцать судов – все палубные – стояли перед Александрией 
для охраны города. С их захватом враги надеялись отбить у Цезаря его флот, 
завладеть гаванью и всем морем и отрезать Цезаря от продовольствия и 
подкрепления. Поэтому и сражались с упорством, соответствовавшим значению этой 
борьбы: для одних от этого зависела скорая победа, для нас – наше спасение. Но 
Цезарь вышел победителем и сжег все эти корабли вместе с теми, которые 
находились в доках, так как не мог охранять такого большого района малыми 
силами. Затем он поспешно высадил своих солдат на Фаросе…
   Против воли тех, кто занимает Фарос, ни один корабль не может войти в гавань 
вследствие узости прохода. Именно этого и бо