руппы женщин-музыкантов бьют в тамбурины.
Храм, описание которого будет дано ниже, украшен по случаю столь торжественного
события гирляндами цветов, на алтарях возвышаются горы подношений. Царь 
вступает в
храм. В следующей сцене показано, как царственная семья молится у высокого 
алтаря, на
котором лежат приношения: куски мяса и птицы, овощи, фрукты и цветы в окружении
бронзовых сосудов, наполненных горящим маслом. Перед алтарем стоят Эхнатон и
Нефертити, они разбрызгивают над светильниками ароматные масла. Верхняя часть 
тела
царя обнажена, но вокруг его талии обернут кусок тонкого льна, с длинным 
красным поясом,
который обвивается вокруг его босых ног.
Царица одета в прозрачную ткань, под которой можно разглядеть все ее формы, 
словно
она обнажена. Вокруг ее талии обернута красная лента, оба ее конца ниспадают до 
земли. Ни
у царя, ни у царицы нет драгоценных украшений, подчеркивается прежде всего 
простота
мягких, струящихся одеяний с яркими красными поясами. Стоящие сзади царственной 
четы
маленькие принцессы играют на систрах хвалы богу.
Около фараона стоят Мерира и его помощник, склонившиеся в почтительном поклоне,
другой жрец зажигает благовония. Неподалеку расположились восемь слепых 
музыкантов,
толстых пожилых людей, которые хлопают в ладоши и поют под аккомпанемент
семиструнной арфы, воздавая хвалу солнечному свету, который они не могут видеть,
 но
чувствуют как «тепло, которое есть Атон».
Еще одна серия рельефов содержит сцену, в которой представлено награждение
Мериры фараоном после того, как тому удалось собрать ежегодную храмовую дань с
поместий, расположенных на противоположном берегу реки. Церемония происходит 
возле
амбаров, стоящих у самой воды.
В гавани пришвартовано множество лодок, на берегу несколько небольших загонов
заполнены мычащим скотом. Амбары набиты разным добром, перед ними стоит 
ликующий
Мерира. Фараон обращается к нему.
«Пусть смотритель сокровищницы драгоценностей примет Мериру, – говорит
Эхнатон, – и повесит на его шею золото, и золото на ноги, в знак того, что он 
повинуется
учению фараона». И тотчас помощники начинают нанизывать золотые ожерелья на шею
верховного жреца.
Писцы записывают краткий отчет о событиях, помощники и носители опахал низко
кланяются, затем Мериру с танцами и музыкой препровождают на виллу, а Эхнатон
возвращается в свой дворец и, надо думать, без сил опускается на подушки.
Глава 5
ЭХНАТОН В СВОЕМ ДВОРЦЕ
На многих рельефах и рисунках в гробницах показано, как фараон утомленно
полулежит на подушках, словно государственные заботы отняли у него все силы. 
Никогда
прежде фараон не представал перед своими подданными в столь обыденных 
человеческих
проявлениях. Сцены такого рода приоткрывают нам частную жизнь дворца. Мы видим 
царя,
который убеждал своих последователей в прелести семейной жизни на примере 
собственной
семьи.
Опишем несколько изображений такого рода. На одном царственная семья показана
внутри красивого павильона, крышу которого поддерживают деревянные колонны,
раскрашенные в разные цвета; верхушки колонн украшены резными изображениями
подвешенных за ноги диких гусей, над которыми торчат букеты цветов. На колоннах
развешаны цветочные гирлянды, с потолка свешиваются ветки винограда. Снаружи по
крыше павильона тянется бордюр из сверкающих кобр, возможно отлитых из бронзы.
Внутри этой прекрасной постройки обнаженные девушки играют на арфе, лютне и на
лире, – без сомнения, под этот аккомпанемент исполнялись незатейливые любовные 
песни
того времени. В стороне стоят сосуды с вином, около них расположились слуги. 
Сам царь
откинулся на подушки кресла, он выглядит уставшим и печальным. Пальцами левой 
руки он
лениво перебирает цветы, в правой руке он небрежно держит изящную чашу, ожидая, 
пока
ему снова нальют вина. Это делает царица, которая стоит перед ним; она искренне 
хочет
создать максимальный комфорт для своего супруга. Царица наливает вино из сосуда 
в чашу,
через ситечко. Рядом стоят три маленькие принцессы, одна нагруже