назвался принцепсом, т. е. первым человеком в государстве. Это 
значило, что он как бы считается уполномоченным на свою власть от народа. Он 
решил не пугать население Италии военными силами: солдат увели и расставили по 
границам. Наконец Октавиан поделился со старыми господами, нобилями. В важных 
случаях принцепс советовался с сенатом, как раньше это делали консулы.
   Было положено, что по-прежнему сенат будет распоряжаться старинными 
провинциями: сенат будет посылать туда наместников из своей среды. Области 
вновь присоединенные, пограничные остались за Октавианом: Галлия, бывшее 
владение Цезаря, и богатый Египет, который захватил сам Октавиан. В этих 
областях стояли все римские войска, около 250.000, чтобы держать в повиновении 
недавно покоренных жителей и оберегать границу. Войска были подчинены Октавиану,
 солдаты приносили присягу только ему. Старое название военного императора он 
присвоил себе одному; оно означало теперь власть верховного главнокомандующего. 
Императором звали его в провинциях. В свои области Октавиан посылал для 
управления своих офицеров и приказчиков.
   Принцепс и народ. Народ перестали созывать на собрания. Однако новый 
правитель должен был также угождать столичному населению, как раньше это делали 
народные вожди или сенат. Он только принял один на свой счет все траты, как 
прежде делались в пользу народа разными лицами. Принцепс взял на себя 
прокормление столичных пролетариев хлебом: его чиновники заготовляли, привозили 
морем нужное количество зерна, складывали его в огромные магазины, которые 
занимали целый городской округ против гавани, и производили выдачу.
   Принцепс же взял на себя устройство развлечений, которых народ настойчиво 
требовал. Это были разнообразные игры и зрелища в праздничные дни. Число 
праздников было очень велико и доходило до трети, а потом даже до половины всех 
дней в году. По временам в знак особого торжества, например после окончания 
счастливой войны, народу устраивали непрерывный праздник в течение месяца или 
даже двух, трех месяцев.
   Вкусы римского народа были гораздо грубее, чем у греков. В театрах не 
слушали музыки, чтения стихов и речей. Пьесы были невысокого сорта; более всего 
любили пантомимы, т. е. представления без речей, балет и феерии. Но особенно 
были в ходу состязания в беге колесниц и разные кровавые бои. Первые 
происходили в цирках, вторые – в амфитеатрах. Те и другие помещения были очень 
велики размерами. Огромный амфитеатр, называемый Колизеем, наполовину 
сохранившийся до нашего времени, мог вместить двести тысяч человек. Но все-таки,
 чтобы занять места, толпа собиралась часто накануне представления и ждала всю 
ночь.
   Представление начиналось с торжественного обряда. Длинная процессия 
спускалась с Капитолия и через форум проезжала в ворота цирка. Впереди ехал 
сановник, открывавший игры; на разукрашенных колесницах, запряженных иногда 
слонами, везли изображения богов и обоготворенных цезарей, кругом шли жрецы. В 
цирке на почетных местах садился принцепс со свитой и сенаторы. Это был случай 
парадной всенародной встречи принцепса.
   Народ приветствовал его кликами. Но народ иногда выражал ему также свое 
раздражение, громко жаловался на какое-нибудь притеснение. Принцепс узнавал в 
цирке настроение народа и, если нужно было, спешил его успокоить. Цирк как 
будто заменил народные собрания, которые перестали созывать. Принцепс и народ 
вместе распоряжались в цирке: принцепс давал приказ к началу игр, к различным 
сменам и действиям; народ разделялся на партии, выражал громко свое сочувствие 
любимцам между возницами и гладиаторами. В цирке кучера делились по цветам 
костюма на красных, белых, зеленых и синих. Зрители, вплоть до самого принцепса,
 выбирали себе также цвета, шумели, волновались, держали пари за кучеров и 
лошадей, горячо приветствовали одних, посылали проклятия другим; многие задолго 
спрашивали у предсказателей об исходе игр.
   Особенностью Рима были гладиаторские бои. Они произошли от старинных 
человеческих жертв при поминании умерших вождей: на могиле убивали пленных и 
рабов или заставляли их биться парами между собою. Позднее эти бои стали 
повторять в разные праздники и все увеличивали число выпускаемых пар. Цезарь 
поразил народ, выпустив более 600 гладиаторов. Потом их число доходило иногда 
до 10.000. Между гладиаторами были осужденные преступники; иных отпускали на 
свободу после нескольких лет, проведенных в боях. Большую часть обучали в 
особых школах.
   Их выпускали в странном вооружении: то в слепых шлемах, закрывавших глаза; 
то, например, против бойца в полном вооружении выходил другой, совершенно 
обнаженный с одним трезубцем в руке, но зато с большою сетью, которую он 
старался набросить на противника, чтобы запутать его. Сбросив противника на 
землю, гладиатор-победитель ставил на него ногу и обращался к зрителям: если 
они махали платками, это означало пощаду сброшенному; если зрители опускали 
большой палец книзу, гладиатор на месте убивал противника.
   
   
    
   
   
    
   
   Принцепсы, преемники Октавиана, придумывали все новые и новые виды 
развлечений для народа: привозили в огромном количестве диких и невиданных 
зверей и птиц: львы, тигры, слоны, носороги, крокодилы, жирафы, страусы 
появлялись в амфитеатрах; их держали в клетках нижнего этажа и сразу в большом 
количестве выпускали в средину, на арену. Против них выходили охотники с 
оружием, или им отдавали на съедение пленных и осужденных: амфитеатр был местом 
публичной казни.
   Или из-под земли поднимались внезапно тропические леса, и в них выпускали 
оленей, кабанов, антилоп; на ветвях появлялись птицы, и народу позволяли за 
ними охотиться; каналы вдоль арены наполнялись водой, и в них плавали 
дрессированн