ю. Ваши 
слова и ваши действия будут совпадать. Вы будете «делать то, что говорите и что 
действительно хотите сделать». Люди обычно называют такое состояние 
целостностью. Вы будете чувствовать, что такой человек не будет лгать вам, 
потому что он не лжет себе.
     Конечно, если вы живете в мире техника из лаборатории, в мире эмпириков, 
бихевиористов, теоретиков систем, в мире кибернетики и монологического абсурда, 
вам не нужно особенно заботиться о внутренней правоте. Вас вполне устраивает 
монологическая истина, объективная поверхность, эмпирическое поведение, сеть 
систем. Вам не нужно иметь дела с внутренней глубиной, а значит, и с правдой, 
потому что на эмпирической карте нет ничего, что хоть отдаленно соответствовало 
бы правдивости!
     Правда, как вы понимаете, не имеет однозначно определенного положения в 
пространстве, и она не является просто эмпирическим положением дел, поэтому ее 
нельзя обнаружить ни на одной из эмпирических карт. Ни на карте физика, ни на 
карте биолога, ни на карте невропатолога, ни на карте ученого, занимающегося 
теорией систем, ни на карте нашей экосистемы. Это дело левой стороны, а не 
правой!
     Но тем не менее на левой стороне существует ваш внутренний жизненный мир, 
ваше подлинное понимание, ваша собственная глубина. И если вы начнете 
осознавать глубину вообще, то вы узнаете эту глубину в пас и в других при 
помощи правдивости, искренности и доверия.
     Очень важный момент: путь к глубине заблокирован ложью и обманом. И когда 
вы направляетесь в сторону своей глубины, вы должны пройти через первый 
блокпост на этом пути: вы должны противостоять обману и лжи, в том числе в 
самом себе.
     Именно поэтому по этой области можно путешествовать только при помощи 
правды. И именно этими препятствиями работают все терапии, основанные на 
принципе интерпретации. Они дают вам возможность сделать более правдивые 
интерпретации вашей собственной внутренней глубины. И более адекватным ваше 
собственное поведение.
     В: Однако в различных терапевтических практиках Левой стороны применяются 
различные типы интерпретаций.
     КУ: Да, и это очень долгий разговор. Я могу сказать только то, что 
различные основанные на интерпретации методы терапии отличаются один от другого,
 прежде всего тем, насколько глубоко заходит их интерпретация. Как мы говорили, 
левый верхний сектор — это спектр сознания, или различные уровни развивающегося 
сознания. И разные терапии позволяют охватить различные уровни этого спектра, 
они используют свой любимый уровень как основную точку отсчета, вокруг которой 
они строят свои интерпретации.
     Как мы уже видели, все интерпретации зависят от контекста, и у каждой 
психотерапевтической практики есть свой любимый контекст, в пределах которого 
они строят свои интерпретации. Это не означает, что они неправильны, мы просто 
должны всегда понимать их контекст, их любимый уровень. Мы должны использовать 
их интерпретации в зависимости от ситуации.
     Фрейдисты подчеркивают эмоциональный и сексуальный уровень; специалисты по 
когнитивной терапии акцентируют внимание на вербальном; трансперсональные 
психологи сосредотачиваются на духовном. Но все они, прежде всего, противостоят 
неправильной интерпретации, лжи и самообману, при помощи которых мы скрываем от 
себя правду об этих измерениях, борются с ложью и искажениями, затуманивающими 
наши подлинные эмоции, наше чувство собственного достоинства, нашу духовную 
природу.
     В: Значит, полная модель будет своего рода суммой всех этих техник, 
принадлежащих к различным уровням спектра сознания, самых эффективных для 
каждого уровня направлений интерпретации?
     КУ: Да, создание такой полной психотерапевтической модели — одна из 
актуальных задач современности, над которой сегодня работают многие 
исследователи (мы обсуждали их во второй части). Превосходное введение в эту 
область знания — работа Роджера Уолша и Франсез Воган «Пути за пределы Эго».
     Но я придерживаюсь об интерпретирующих терапиях левой стороны другого 
мнения: как только мы лишаем их присущей им исключительности или частичности, 
заключающейся в принадлежности к единственному уровню, в них появляется нечто 
очень важное. И это важное может многое сказать нам о различных слоях нашего 
«я» — нашего сознания — а также о правильных интерпретациях, при помощи которых 
мы можем получить доступ к этим измерениям.
     Ведь удивительный факт нашей жизни состоит в том, что одна истина не в 
состоянии вас освободить, вас освободит правда.
     В: Что вы можете сказать о нижнем левом секторе?
     КУ: Важнее всего здесь то, что субъективный мир расположен в 
интерсубъективном пространстве, в пространстве культуры, и именно эта 
интерсубъективность позволяет возникать субъективному миру. Без этого 
культурного фона мои собственные индивидуальные мысли не имели бы вообще 
никакого смысла. У меня даже не было бы инструментов, пригодных для 
интерпретации своих собственных мыслей, я бы даже не мыслил, я был бы 
«мальчиком-волком». Другими словами, субъективный мир неотделим от 
интерсубъективного пространства, и это одно из главных открытий теоретиков 
постмодерна или постпросвещения.
     Поэтому здесь, в левом нижнем секторе, условие истинности — не столько 
объективная истина высказываний и не столько субъективная правда, а 
интерсубъективное соответствие. Этот культурный фон обеспечивает общий контекст,
 по отношению к которому будут получать некоторое значение мои собственные 
мысли и интерпретации. И поэтому критерий истинности здесь предполагает 
«культурное соответствие» этому фону.
     В: Так в чем же именно состоит цель этого условия истинности?
     КУ: Цель здесь — взаимное понимание. Мы не обязательно должны соглашаться 
друг с друг