И снова начинается эпоха Возрождения.



Нимфы Ренессанса






Эпоха Ренессанса отличалась от других целым рядом характерных признаков, в 
числе которых не последним было сильнейшее эротическое напряжение, которое 
витало в воздухе и было всепроникающим, всеобъемлющим и всепоражающим. 
Естественно, это напряжение нуждалось в разрядке и находило ее, не беря во 
внимание ни такое понятие как «грех», ни такое понятие как «святость домашнего 
очага», ни все иные понятия, призванные сдерживать природные влечения.

Проституция всегда служила клапаном, предохраняющем от взрыва перегретый котел, 
так что в эпоху Ренессанса она срабатывала столь же безотказно и четко, как и 
во все иные эпохи, но при всем этом она еще и обрела статус, которого ранее не 
имела: она была узаконена как социальный институт, перед которым поставлена 
благородная цель защиты «брака, семьи и девичьей чести».

Этот статус, естественно, стимулировал бурный рост числа борделей. Любой 
захолустный городок имел в ту эпоху свой так называемый «женский дом». В 
городах побольше уже наблюдались целые улицы, заселенные «жрицами любви», а в 
крупных городах — большие кварталы.

Довольно часто функции борделей исполняли трактиры и, конечно же, бани, 
предоставлявшие жаждущим клиентам все мыслимые и немыслимые услуги того 
свойства, которое в эпоху Возрождения уже не называлось интимным.

Необычайное развитие получило и сводничество, которым занимались не только 
официальные подонки общества, но и его сливки — дворянство, духовенство, 
военные — в общем, все, кому не лень…

В Неаполе, например, профессиональным сводничеством занимались в основном 
хозяева питейных заведений, а вот в Венеции и Флоренции — публика повыше рангом,
 так что Аретино нисколько не преувеличивал, обвиняя в сводничестве сильных 
мира сего.




П. Шове. Ванна


Одну из категорий сводников составляли сутенеры, так называемые «милые дружки», 
которые были любовниками проституток и одновременно поставщиками клиентов для 
них — самый гнусный и презренный слой этого подножья общественной пирамиды.



ИЛЛЮСТРАЦИЯ:


Толстуху люблю, ей служу от души!

Вы скажете, глуп иль собою урод?

Поди-ка, такую найди за гроши!

И грудь, и живот хоть кого завлечет, —

Недаром к нам валит гулящий народ,

И мчусь я с кувшином — вина подзанять,


И хлеба, и сыра спешу им подать,

А сам в уголке напиваюсь потом…

Марго вам по нраву? Мы ждем вас опять

В притоне, где стол наш и дом.

Вой, ветер, лей, дождь, — мне на все наплевать: