Основной формой общественной деятельности была война, затеваемая по инициативе 
Единственного Инки и непременно при его высочайшем участии. Он воевал только на 
носилках (золотых, между прочим), а во время сражения метал из пращи во врагов 
снаряды из чистого золота. Жуть берет, когда подумаешь, сколько цивилизованных 
европейцев могло бы с радостью согласиться оказаться в зоне поражения такими 
снарядами: а вдруг повезет…

Война, пленные рабы, казни, короткий период затишья и снова война и т.д. Все 
это на фоне какой-то неправдоподобной, сказочной роскоши, которой пользовался 
Единственный Инка и его многочисленные родственники, число которых стремительно 
возрастало благодаря полигамии. У инков существовал аналог мусульманского 
гарема, называемый «избранными девственницами». Отбор туда был весьма строгим, 
как и дисциплина, главным требованием которой была плодовитость, так что 
кровных родственников у правителя хватало с избытком.

В 1529 году Единственным Инкой стал некий 
Атауальпа(1500—1533 гг.), победивший своих оппонентов в ходе кровопролитной 
междоусобной войны, длившейся три года.

Эта война унесла жизни 150 000 индейцев, но, видимо, Атауальпа и его 
приближенные сочли, что игра стоит таких свеч.

Но пришло с побережья сообщение о вторжении испанцев, которых после 
мексиканской трагедии уже никто не воспринимал в качестве небесных посланцев, и 
Атауальпа на всякий случай удалился на высокогорное плато, где располагался 
крупный город, называемый Кахамарка.

Испанский отряд под командованием 
Франсиско Писарро(ок. 1475—1541 гг.) насчитывал 200 солдат, из которых только 
37 были конными. Учитывая успех Кортеса, этой военной силы, по мнению Писарро, 
должно было с лихвой хватить для покорения Перу, но, опять-таки, учитывая опыт 
Кортеса, это покорение следовало начать с пленения первого лица государства, 
который находился в какой-то Богом забытой глуши, до которой еще нужно было 
добраться…

Испанцам пришлось преодолеть более двух тысяч километров от побережья до 
Кахамарки, но Атауальпы они там не обнаружили. Верховный инка предусмотрительно 
укрылся в горах.

Отряд Писарро размещается в зданиях, окружающих центральную площадь города. К 
вождю инков направляется посольство, целью которого было пригласить его на 
переговоры, причем непременно на той самой центральной площади Кахамарки, 
которой суждено было сыграть роль западни. По замыслу Писарро, когда Атауальпа 
со свитой выйдет на площадь, она будет совершенно пуста, так как испанцы пока 
что займут боевые позиции в окружающих ее домах. К вождю выйдет только 
монах-доминиканец Вальверде (ничего себе священник!), который предложит этим 
язычникам принять христианство, а когда они откажутся, он же подаст знак 
нападающим.

Со своей же стороны, Атауальпа решает согласиться на встречу, чтобы там, на 
площади Кахамарки, перебить пришельцев, если они дадут повод для этого.

На следующий день они встретились. Согласно замыслу непрошенных гостей, 
Вальверде демонстративно протянул Атауальпе молитвенник, а тот оттолкнул от 
себя этот непонятного назначения предмет. Этого было достаточно для того, чтобы,
 по знаку 
святого отцаиз всех окон окружающих площадь домов загрохотали выстрелы. 
Многочисленная свита Атауальпы, примерно пять тысяч человек, приходит в крайнее 
смятение и начинает беспорядочно метаться по площади, выходы из которой 
заблокировали конные испанцы.

Один залп следует за другим, сея панику и смерть среди туземцев.

А затем испанцы — пешие и конные — двинулись на площадь, завершая мечами то, 
чего не достигли мушкетные пули. Неплохим подспорьем в этом деле оказались 
испанские боевые собаки, от которых вообще невозможно было ни защититься, ни 
скрыться.

По свидетельству очевидцев, на той площади погибло тогда около трех тысяч 
туземцев.

Как и было задумано, Атауальпа попадает в плен.

Он сразу сообразил, какому богу в действительности молятся христиане-испанцы, и 
предложил плату за свою свободу в виде такого количества золота, которого 
хватило бы для того, чтобы заполнить доверху комнату, где его содержали. И в 
качестве дополнения — вдвое большее количество серебра.

Писарро согласился на эти условия. Через два месяца со всех концов Перу свезли 
требуемый выкуп. Комнату заполнили прекрасными золотыми изделиями, настоящими