Люмпенская чушь. Ведь совершенно очевидно то, что именно Природа категорически 
не приемлет равенства. Лев никого не подпустит к своему логову, и у собак есть 
врожденный инстинкт охраны территории. Это только у колхозников бытовало 
убеждение в том, что «все вокруг колхозное — все вокруг мое», а у всех прочих 
есть природное чувство собственности, как у неутомимых строителей-бобров, как У 
тружениц-пчел, как у большинства живых существ.

Человек заботится прежде всего о своем потомстве, о своем клочке земли, о своем 
токарном станке, о своей рукописи, как и о своем здоровье, жизни, карьере и т.д.
 И чем добросовестней он будет заботиться обо всем своем, тем меньше он 
возложит хлопот о своей персоне на окружающих, то есть тем более он будет 
полезен обществу.

Мы ведь, господин Руссо, рождаемся не в массе, а по одному, с самого первого 
мгновения начав бороться за свою жизнь, и уходим из нее мы тоже по одному, и 
миссия на этой планете у каждого из нас своя, за выполнение которой каждый 
ответит перед лицом Творца.

А в массу мы зачастую сбиваемся исключительно по причине постыдной слабости, 
когда хотим что-то отнять у себе подобных или, напротив, помешать себе подобным 
что-то отнять у нас, а придумать какую-нибудь штуку, способную остановить 
сотню-другую агрессоров, как-то слабо, равно как и придумать штуку, способную 
вскопать огород, перетащить тяжести или выкорчевать старый пень.

Нет стадного инстинкта, есть отсутствие самодостаточности.



КСТАТИ:

«Почти все люди — рабы, и это объясняется той же причиной, какой спартанцы 
объясняли приниженность персов: они не в силах произнести слово „нет“. Умение 
произносить его и умение жить уединенно — вот способы, какими только и можно 
отстоять свою независимость и свою личность».

Никола Себастьен де Шамфор



В конце концов, господин Руссо, написали же Вы роман «Юлия, или Новая Элоиза», 
написали же «Исповедь», где в центре повествования — отнюдь не эмоции толпы, а 
сугубо личные переживания отдельно взятых людей, и недаром же считается, что 
эти произведения в немалой мере способствовали становлению психологизма в 
европейской литературе.

Но наряду с этими были и другие произведения, такие как «Общественный договор», 
где Руссо выступает как апологет теории естественного права и общественного 
договора. Его идеал государства — демократическая республика небольшого размера,
 наподобие швейцарского кантона или древнегреческого полиса.

А главная мысль этой книги выражается в теоретическом оправдании господства 
массы и категорическом отрицании любых привилегий, не только сословных, но и 
образовательных, интеллектуальных, моральных и т.д. Не поднять подзаборных 
пьяниц до уровня образованных и самодостаточных людей, а уравнять их, тем самым 
лишив абсолютно всех главного стимула получения образования, достижения 
почетного положения в обществе и т.д.

И этот господин еще был недоволен существующим государственным строем! Вот при 
его модели державы он уж точно бы отправился в концлагерь после первого же 
опубликованного опуса. Революционные террористы образца 1793 года однозначно 
ссылались на произведения Руссо, доказывая свое 
естественноеправо на истребление всех, кто имел любые привилегии перед 
отбросами общества. Так-то…



КСТАТИ:

«Всякий сочинитель хочет писать так, чтобы его понимали; но при этом нужно 
писать о том, что стоит того, чтобы его понимали».

Жан де Лабрюйер



Или чтобы понимали, но далеко не все, а лишь те, кто готов должным образом 
понять написанное и сделать из него правильные выводы. Зачастую ведь люди