трактуют написанное в меру своей испорченности, приводя этим в ужас автора, 
«ничего такого» не имевшего в виду…

Но к Руссо это не относится: он отдавал себе отчет в том, о чем пишет и к чему 
призывает.


И принципиально иной подход к жизненной философии можно наблюдать у 
современника Руссо — украинского мудреца 
Григория Сковороды(1722—1794 гг.).

Он называл себя «Сократом на Руси».

Да, он воплощал в себе и Сократа, и Диогена, и, возможно, еще много кого из 
светлейших умов человечества, сумевших подняться, воспарить над суетностью 
среднестатистического мира и его ценностями, придуманными теми, кому до 
крайности охота восприниматься умнее, выше, богаче, престижнее своего ближнего. 
Вот только на простой вопрос «Зачем?» такие люди отвечать, как правило, либо 
затрудняются, либо категорически отказываются, гневно сверкая заплывшими жиром 
глазками.

Сковорода — апологет внутренней свободы человека. Именно этот вид свободы 
гарантирует независимость при любых жизненных обстоятельствах и равновесие 
между желаниями и возможностями, называемое счастьем.



КСТАТИ:

«Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить».

Григорий Сковорода



Он был одним из образованнейших людей своего времени и в то же время совершенно 
сознательно избегал использовать свою образованность как некий товар. То есть 
избегал того, во имя чего многие и многие пускаются во все тяжкие…

Сковорода был прям и резок в суждениях, называя все и всех своими именами, 
вследствие чего вынужден был (может быть, и не вынужден, а по велению души) 
скитаться по белу свету.

Известно, что харьковский генерал-губернатор Е.А. Щербинин как-то спросил 
философа: «Человек добрый! Отчего не займешься ты делом каким-нибудь?» Тот 
ответил: «Глубокочтимый пан! Мир подобен театру. А чтобы сыграть на сцене любое 
действие успешно и с похвалою, актеры должны брать роли по способностям: ведь 
их ценят не за знатность воплощаемого образа, а только за умелость и мастерство.
 Я долго размышлял над этим предметом и после многочисленных испытаний себя в 
разных применениях увидел, что не смогу сыграть на подмостках сцены мира 
никакой иной роли, если говорить об удачном результате, кроме как лица низкого, 
простого, беспечного, уединенного: я свою роль выбрал, взял и пока не жалею».

Щербинин внимательно посмотрел на Сковороду и, обращаясь к окружавшим их людям, 
произнес: «Вот действительно умный человек! Он заслуживает быть названным 
счастливым. И если бы все мыслили, как он, меньше было бы на свете неудачников 
и недовольных».

А на могиле Григория Сковороды, согласно его завещанию, помещена сочиненная им 
эпитафия: «Мир ловил меня, но не поймал».

Лично я ничего лучшего в этом жанре не встречал.

И лучшей философии — тоже.

Нет, не то. Не бывает философии лучшей или худшей. Есть философия, адекватная 
знаковой системе личности, или же неадекватная. Так, пожалуй, точнее.



КСТАТИ:

«Философов читают не очень охотно и вот почему: они слишком мало говорят о том, 
что нам хорошо знакомо».

Люк де Клапье де Вовенарг



Ну, а этот философ вообще не снисходил до популяризации своего учения. Речь