|
Дальше — больше. Следующий указ подобного рода был направлен на писателей,
«волнующих умы». Понятно, что обвинить в таком естественном и, пожалуй,
обязательном для каждого писателя воздействия на читающую публику можно было
кого пожелается.
В 1764 году под страхом смертной казни писателям запрещается касаться проблем
государственной политики, а еще через три года — и проблем государственных
финансов. Несомненный признак агонии французского абсолютизма. Чем нашивать
пуговицы на чужие рты, не лучше ли было бы все-таки решить эти важнейшие
проблемы? Их не решили, и они вскоре вызвали государственную гангрену…
Начались гонения и на «Энциклопедию». Королевский совет запрещает ее дальнейшее
издание, а ведь работа только началась! Вышло всего шесть томов…
Это был 1762 год, начало царствования Екатерины II Великой, когда она была
очень заинтересована в имидже «просвещенной государыни» и в поддержке
европейского общественного мнения. Вот тогда-то она предложила Вольтеру
ускорить издание «Энциклопедии», перенеся его в Россию. Энциклопедисты с
благодарностью отказались от этого предложения, решив все-таки издавать свой
труд на родине.
А через пять лет Екатерина пригласила Дени Дидро в Россию. Она выкупила у него
личную библиотеку, при этом сделав его библиотекарем и назначив ему весьма
солидный оклад, который выплатила на 50 лет вперед.
С сентября 1773 года по март 1774 Дидро живет в Петербурге, постоянно общаясь с
императрицей и обсуждая с нею проблемы морали, нравственности, государственного
управления и внешней политики.
Эти беседы нашли свое отражение в ее дневниковых записях, где Екатерина
отмечает, в частности: «Я много и часто разговариваю с Дидро, но не столько с
пользой для себя, сколько из любопытства. Если бы я послушалась его, мне
пришлось бы совершенно преобразовать и законодательство, и администрацию, и
финансы для того, чтобы очистить место для невозможных теорий».
А Дидро, уезжая из России, окончательно разуверился в идее «просвещенной
монархии», и в статье «Собственность» (том XVIII «Энциклопедии») заявляет со
всей безапелляционностью, что «власть, основанная на насилии, насилием и
свергается».
Вот только не указал господин Дидро на какой-либо вариант власти, которую
возможно было бы осуществлять без насилия. Власть без насилия — это либо плод
больного воображения, либо — коварная приманка для идеалистов равно как и для
преступников.
Насилие — неотъемлемый элемент всякой власти, но, как и власть, оно может быть
оправданным и разумным, а может быть тупым, деспотичным, фанатичным и т.п.
Короче говоря, лучше с умным потерять, чем с дураком найти, как гласит
пословица.
А Дидро написал стихотворение под названием «Дифирамб ко дню рождения королей»,
где есть такое: «И кишками последнего попа затянем шею последнего короля».
Нельзя, нельзя швыряться такими фразами, и дело тут вовсе не в симпатии к
королям, а в осознании того, что нельзя звать людей к насилию над сложившимся
порядком вещей, не предложив другого порядка, более разумного, более
естественного (что, пожалуй, главное) и более справедливого, но в плане
вселенском, а не так называемом «социальном», что является чистейшей воды
утопией, потому что каждый социальный слой считает «справедливым» свое
доминирование над другими, исходя исключительно из желаемого, но не из
действительного.
Я уже не раз говорил о том, что Луне, возможно, не слишком импонирует положение
спутника Земли, но таков порядок вещей, и переворот в плане «кто был ничем, тот
станет всем» обернулся бы вселенской трагедией.
А болтать — это всегда было несложно и мало к чему обязывало любителей броских
фраз. К примеру, Александр Сергеевич Пушкин, соблазнившись эффектным
натурализмом фразы Дидро о кишках как средстве удушения, преподнес этот
натурализм следующим образом:
Народ мы русский позабавим
И у позорного столба
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
Ну почему Николай Первый должен был покорно терпеть эту агрессивную пошлость?
Потому что она исходила от поэтического гения России? А гении не должны
отвечать за подобные подстрекательства?
|
|