бходит публику, нащупывает вещи в кармане и в 
случае, если он их не узнает на ощупь, просит их вынуть, чтобы он мог убедиться,
 что именно пред ним имеется; затем, думая о них и не произнося ни одного слова,
 он спрашивает отгадчицу: что здесь или что это такое? Все вопросы ставились 
вполне однообразно, вещи в большинстве случаев оставались в карманах зрителей и 
лишь в случае, если не были узнаны на ощупь, показывались индуктору, но так, 
что их мог знать только он сам, их собственник и ближайшие соседи; отгадчица же 
при этих опытах находилась на расстоянии по крайней мере 15-40 шагов и все 
время оставалась с завязанными глазами; следовательно, видеть предметы не могла 
ни в каком случае.
Никакого условного общения между индуктором и отгадчицей также не могло быть, 
так как вопросы первого всегда были однообразны и без каких-либо особых 
изменений в интонации голоса, а о каком-либо механическом общении не могло быть 
и речи. Ответы для огромного большинства предметов давались отгадчицей верные, 
причем простые предметы, как апельсин, лимон, гребенка, веревка, ножик, 
зубочистка и пр., давались быстро и уверенно, предметы же менее обычные 
отгадывались хотя также в огромном большинстве случаев точно, но менее скоро. 
Отгадывание некоторых предметов требовало даже порядочного промежутка времени. 
Изредка при этом делались ошибки; но ошибки эти почти тотчас же исправлялись 
после указания на неправильность ответа со стороны индуктора. Иногда ошибки 
указывали на предмет лишь приблизительно,    напр.   вместо   «записная   
книжка»   был   дан
315

Телепатия
ответ «билет», когда затем индуктор указал на ее ошибку и потребовал, чтобы 
отгадчица думала дальше, она после некоторого времени сказала верно: «Книжка»; 
а на вопрос: «Какая?» - ответила: «Записная». Далее следовали вопросы о том, 
что в книжке записано, и индуктор последовательно заставил отгадчицу сказать по 
крайней мере десятка два записей, которые были сделаны в этой книжке, причем 
все эти записи прочитывались относительно быстро и с пунктуальной точностью без 
всяких даже малейших знаков со стороны индуктора.
По общей постановке дела с отгадыванием мыслей здесь, очевидно, было много 
сходства с тем, как проделывала свои опыты Софья Штаркер. К сожалению, я лишен 
был возможности проделать целый ряд опытов с отгадчицей при иных условиях, могу 
лишь сказать, что, будучи сам ближайшим наблюдателем тех демонстраций, о 
которых шла речь выше, я не нашел в них решительно ничего такого, чтобы можно 
было признать за обман или фокус. Тем не менее для решения вопроса о мысленном 
внушении крайне желательно не одно только констатирование факта, но и 
всестороннее изучение тех условий, при которых производятся самые опыты.
Если подтвердится, что в случаях такого рода мы имеем дело с настоящим 
мысленным внушением, то объяснение самих явлений с помощью передачи энергии от 
одного лица другому навязывается само собою. Как бы то ни было, мы не должны 
упускать из виду, что вопрос о мысленном внушении постепенно выходит из области 
загадочного и неведомого, так как с развитием учения о психике как проявлении 
энергии и с открытиями Blondlot и Charpentier об исходящих из нервной ткани во 
время ее деятельности лучах самая возможность мысленного внушения становится 
явлением, ничуть не противоречащим нашим основным научным воззрениям.
Ввиду этого крайне желательно, чтобы к изучению явлений мысленного внушения 
серьезные научные деятели   перестали   относиться   с   тем   пренебрежением,
316

Телепатия
которое, за малыми и всем хорошо известными исключениями, проявлялось в их 
среде до позднейшего времени.
Как происходит так называемое
отгадывание мыслей
на подмостках театров?*
Уже не один десяток лет на подмостках второстепенных театров и балаганов даются 
представления так называемого ясновидения или отгадывания мыслей. Представления 
эти состоят в том, что на сцене находится отгадчица с завязанными глазами, а 
среди публики ходит ее индуктор, которому публикой показываются те или другие 
вещи, или он сам, проходя между рядами стульев и осматривая предметы, 
находящиеся в руках или в карманах у зрителей, опрашивает о них отгадчицу и 
обыкновенно без промедления получает верные их обозначения. В некоторых случаях 
для большей иллюзии индуктор держит отгадчицу за руку, но это ничуть не 
обязательно; по крайней мере на тех представлениях «ясновидения», которые видел 
я, дело обходилось без всякого посредничества. Заслуживает, однако, внимания то 
обстоятельство, что во всех случаях отгадывание может производиться лишь с 
одними и теми же индукторами-руководителями, чаще всего ближайшими 
родственниками отгадчицы или отгадчика. Нет надобности говорить о том, что эти 
представления «ясновидения» кажутся зрителям большой загадкой, причем мысль все 
время колеблется между двух возможностей: либо это фокус, либо дело идет о 
явлении, представляющем до сих пор еще не разрешенную научную загадку. За 1-е 
объяснение особенно говорит то, что опыты, как я уже упоминал, удаются лишь с 
одним и тем же лицом; но нельзя забывать, что заинтересованными лицами этому 
факту даетс