объединенных кланов, которые открыли огонь по невинным демонстрантам, — 
напомнила Лейя.
И почувствовала резкую вспышку смущения мужа.
— Ну да, — буркнул Хэн. — Из-за меня.
— Вовсе не из-за тебя, милый, — попыталась она его успокоить. — Совет решил, 
что действия стражников могут расцениваться как самозащита. К сожалению, не все 
рассматривают это именно так.
Хэн фыркнул.
— Клановое мышление.
— Да, я знаю, — сказала Лейя. — Я тоже не вижу смысла в том, чтобы родственники 
или члены клана несли ответственность за действия одного из своих. Но 
реальность такова, что клановая ответственность является центральным догматом 
многих культур.
— Может, и так, — неохотно признал Хэн, — но лересаи все равно надо отшлепать. 
Если вы им это спустите, то этим вдохновите всех, у кого зуб на ботанов, на 
подвиги. Во славу справедливости.
— Они уже вдохновились, — сказала Лейя. — Дюжина правительств других планет 
зарегистрировала в сенате уведомления, что в скором времени они представят свои 
собственные списки претензий к ботанам.
— А иначе — что?
Лейя пожала плечами.
— По сути, это завуалированная угроза.
Хэн непристойно хрюкнул.
— Солнышко, ты знаешь, с каким почтением я отношусь к ботанам, но это уже 
просто смешно. Фей'лиа, конечно, помчался к Гаврисому с воплями о помощи?
— Ему не пришлось этого делать, — сказала Лейя. — Диамала и Мон Каламари 
заявили, что пошлют свои корабли к Ботавуи, чтобы защитить ее от дальнейшей 
агрессии.
Хэн присвистнул.
— Шутишь! Какие именно корабли?
— Большие, — ответила Лейя. — Звездные крейсеры Мон Каламари и несколько боевых 
кораблей Диамалы — класса «туманность» и «выдержка». Они утверждают, что 
защищают невиновных. Прочие твердят, что они — просто последние жертвы 
хитроумных комбинаций ботанов.
— И я бы не стал с этим спорить, — сказал Хэн. — Бел Иблис уже доказал, что 
именно ботаны стояли на поддельным требованием о переговорах Ди'тай'ни?
— Веских доказательств нет, но сам Бел Иблис абсолютно уверен, что это была 
уловка с целью удержать его и его экспедиционный корпус в пределах прямой 
досягаемости Ботавуи, — Лейя поморщилась. — Между этим и диверсией, которую 
лересаи организовали с лазерами Разбойного эскадрона…
— Что, они признали ?! — подскочил Хэн.
— Не только признали, но они еще и гордятся этим по самые уши, — сказала Лейя.
 — Видишь ли, они считают великой доблестью удержать посторонних от 
вмешательства в собственные свары, где им, этим посторонним, может не 
поздоровиться.
Хэн фыркнул.
— Готов спорить, Ведж, узнав об этом, весь пылает от благодарности.
— Да уж, — эхом фыркнула Лейя. — Так пылает, что с него искры во все стороны 
сыплются. Сам Император бы позавидовал. Проныры поколотили кого-то из механиков,
 те теперь боятся к ним подходить, а машины вообще обходят за километр.
— И Ведж не разнял?
— Шутишь? Он был зачинщиком.
— Молодец, — порадовался за соотечественника Хэн Соло.
— А Гарм прямо заявил Гаврисому, что Новая Республика не будет пешкой в чужих 
политических играх.
— Звучит как цитата, — сказал Хэн. — А ну-ка, повернись, — он принялся 
массировать ей шею и плечи.
— Цитата и была, — сказала Лейя, с наслаждением чувствуя, как усталые мышцы 
постепенно расслабляются под заботливыми руками мужа. — Хорошо как…
— Так и должно быть хорошо, — натянуто усмехнулся Хэн. — Знаешь, со стороны 
ботанов было не слишком разумно ссориться с таким человеком, как Бел Иблис.
— Уверена, они это понимают, — сказала Лейя. — Это говорит о том, как здорово 
их припекло, раз они пошли на такое.
Они скорее почувствовала, чем увидела, как Хэн покачал головой.
— Это безумие, Лейя. Им всем что, наплевать, что Траун вернулся?
— Конечно, нет, — сказала Лейя. — Половина из них просто не верит в то, что это 
действительно Траун. Они считают, что Диамала подстроила все это, чтобы 
отпугнуть остальных и заставить их разжать клыки на горле ботанов. Другая 
половина допускает, что возвращение Трауна может быть правдой, но не верят, что 
Империя еще может им чем-то реально угрожать.
— Тогда они все — круглые идиоты, — проворчал Хэн. — У Трауна определенно есть 
что-то в рукаве. Готов спорить на «Сокол», что есть.
— Согласна, — вздохнула Лейя. — С другой стороны, в сложившейся ситуации ему и 
предпринимать-то ничего особенного не нужно. Каамасский вопрос скоро развалит 
Новую Республику на сотни враждующих лагерей.
— А каамаси ничего не могут сделать, чтобы остановить это? — спросил Хэн. — Не 
может быть, чтобы им все это было по нраву.
— Конечно, не по нраву, — согласилась Лейя. — Но пойми, Каамас — это больше 
предлог, чем подлинная проблема. Все кричат, что болеют всем сердцем за 
справедливость и интересы Каамаса, но на самом деле для большинства из них это