Как только мы справимся с ситуацией, я намерена отозвать генерала с дальних 
рубежей и возложить на него стратегическое планирование.
Если мы справимся с ситуацией, мысленно поправила ее Лейя. Внутри опять что-то 
заворочалось. А пока что наступление имперцев проходит в полном соответствии с 
их планами…
Лейя внезапно забыла обо всех размышлениях и умствованиях разом. Это вовсе не 
что-то ворочалось у нее внутри…
Адмирал что-то снова говорил.
— Прошу прощения, — перебила его Лейя, медленно и осторожно поднимаясь из-за 
стола. — Извините, что прерываю вас, но мне нужно в медицинский сектор.
— Близнецы? — затаив дыхание, спросила Мон Мотма.
Лейя кивнула.
— Кажется, они собрались появиться на свет.
* * *
Стены и потолок родильной палаты были выкрашены в теплый золотисто-желтый цвет. 
По ним в унисон с волнами энцефалограммы Лейи плясали пятна света. По идее, это 
должно было помочь ей расслабиться и сосредоточиться. На практике, за те десять 
часов, которые она на них любовалась, Лейя пришла к выводу, что идея себя 
оправдывать перестала.
Снова пошли схватки, еще сильнее, чем прежде. Стало не до идей. Лейя безотчетно 
призвала Силу, пытаясь с помощью техники, которой обучил ее Люк, отогнать боль 
в истерзанных мышцах. Что ж, по крайней мере, роды предоставили ей неплохую 
возможность потренировать навыки джедая. И не только для того, чтобы подавить 
боль. Все хорошо, пыталась она успокоить своих близняшек, все хорошо, маленькие,
 мама с вами.
Помогало не особенно. Совсем не помогало, если честно. Непостижимые для них 
силы упрямо стискивали двух крошечных человечков, выпихивали их в неведомое. Им 
было страшно.
Хотя справедливости ради надо заметить, что их папа в настоящий момент трясся 
от страха ничуть не меньше.
— Как ты? — опять спросил Хэн.
С тех пор как они оказались в этой палате, Хэн задавал этот вопрос уже, 
наверное, раз эдак тысячу. И каждый раз стискивал ее руку и обнимал за плечи, 
изнемогая от беспомощного сочувствия.
— Все… хорошо, — выдавила Лейя. Схватки опять ненадолго отпустили ее, она 
перевела дыхание и откинулась на подушках. — А вот ты что-то плоховато 
выглядишь.
— Просто мне уже давно пора на боковую, — сообщил Хэн, скорчив обиженную мину.
— Наверное, — согласилась Лейя. — Извини.
На самом деле Хэн дрожал, как перепуганный таунтаун, с тех самых пор, как 
начались роды, но изо всех сил старался не подать виду. И Лейя подозревала, что 
держится он скорее ради нее, чем ради поддержания собственного бесстрашного 
имиджа.
— Да ничего, — Хэн покосился на медика и двух меддроидов 2-1Б, топтавшихся в 
ногах кровати. — Похоже, дело продвигается, солнышко.
— Да уж… хотелось бы надеяться… — новые схватки заставили Лейю задохнуться на 
полуслове. — Ох…
Показатель тревоги Хэна тут же снова зашкалило.
— Как ты? — в тысяче первый раз спросил он. Лейя кивнула, в тот миг ей было не 
до разговоров.
— Держи меня, Хэн, — выдохнула она, когда смогла говорить, — просто держи меня.
— Я здесь, — шепнул он, поудобнее обнимая ее за плечи.
Она едва расслышала его. Там внутри два крошечных живых существа, которым они с 
Хэном дали начало, двинулись наружу, навстречу неизвестности… и их обуял уже не 
страх, а настоящий ужас.
Не бойтесь, изо всех сил старалась внушить она им, не бойтесь. Все будет хорошо.
 Я тут. Мы скоро будем вместе.
На самом деле она не ждала ответа. Близнецы были пока еще не способны понимать 
такие абстрактные понятия, как слова, а тем более — представления о будущем. Но 
она упорно продолжала попытки, изо всех сил стараясь окутать их своей любовью, 
лаской, теплом. Очередной спазм еще немного подтолкнул их навстречу страшному и 
незнакомому внешнему миру…
И вдруг, к несказанной радости Лейи, один из близнецов потянулся к ней в ответ 
— так, как дети ни разу не делали этого раньше, когда она пыталась мысленно 
приласкать их. Его испуг чуть ослаб или, по крайней мере, почти перестал 
нарастать, когда пришло это ощущение, и ей вдруг представился малюсенький 
кулачок, который цепко держал ее за палец.
Да, потянулась она к нему в ответ, да, это я, твоя мама.
Крошечный человечек у нее в животе, казалось, задумался над этим. Лейя 
продолжала внушать ему, что она их любит, что все будет хорошо. А потом 
внимание младенца вроде бы на что-то переключилось. Добрый знак, решила Лейя. 
Если он уже может отвлечься от происходящего с ним…
И тут, к ее изумлению, стал спадать и страх второго близнеца. Насколько она 
чувствовала, второй пока что вообще не ощущал ее…
Потом, оглядываясь назад, она поняла, что это было естественно или даже 
совершенно неизбежно. Но в тот миг озарение потрясло ее до глубины души. Между 
близнецами еще в утробе зародилась связь через Великую силу. Глубинная связь, 
которую Лейя никогда не сможет полностью разделить.
Это была одновременно и одна из самых радостных, и одна из самых горьких минут 
ее жизни. На мгновение ей открылось будущее — ее близнецы будут расти и