— Да, конечно, — ответила ему Лейя, — что бы там ни случилось в Нистао, я не 
думаю, что ты захочешь остаться здесь.
— Я с вами вполне согласен. — Дроид замялся, казалось, он был чем-то встревожен.
 — Есть кое-что, о чем, как я думаю, я действительно должен вам сообщить, — 
продолжил он. — Один из очищающих дроидов вел себя очень странно.
— Правда? — уныло поинтересовалась Лейя. Вот только мыслей о причудах поведения 
местных дроидов ей и не хватало. — И в чем же эта странность выражается?
— Он проявлял повышенный интерес, задавал множество вопросов, и не только о вас 
и Чубакке, но даже и обо мне. Я считаю своим долгом проследить, куда он 
отправится ночью, после того как его якобы отключат.
— Возможно, его память плохо почистили, что часто встречается в последнее время,
 — высказалась Лейя; Ц-ЗПО, без сомнения, нашел место и время, чтобы 
переквалифицироваться в дроида-сыщика. — Я могу назвать еще пару дроидов, чья 
любознательность превышает все допустимые пределы.
— Ваше высочество! — оскорбленно запротестовал Ц-ЗПО. — Р2Д2 — это же совсем 
другой случай.
— Я имела в виду не только Р2Д2, — Лейя подняла руку, пресекая дальнейшее 
обсуждение, — но я понимаю твое беспокойство. Я тебе вот что скажу: понаблюдай 
за этим дроидом. Хорошо?
— Конечно, ваше высочество, — поклонился Ц-ЗПО и удалился в сгущающиеся сумерки.

Лейя вздохнула и огляделась. Нервно шагая внутри дукхи, она оказалась около 
генеалогической схемы и довольно долго смотрела на нее. От этого исчерченного 
древа веяло историей; историческими корнями и суровой, древней родовой честью. 
Она пробежала взглядом по стене, отслеживая связи между именами, размышляя, что 
чувствуют сами ногри, изучая это. Видят ли они свои триумфы и неудачи, или 
только триумфы? И решила, что и то и другое. Ногри поразили ее, как народ, 
который сознательно стремился сохранить в своей памяти реальность неискаженной.
— Ты видишь там наш конец, дочь господина нашего Дарта Вейдера?
Аейя вздрогнула, подавив крик.
— Иногда мне хочется, чтобы ногри были не столь искусны в своем деле, — 
проворчала она, приходя в себя.
— Прости меня, — сказала майтракх, возможно, немного сухо, — я и не думала 
пугать тебя. — Она указала на схему. — Ты видишь там наш конец, дочь господина 
нашего Дарта Вейдера?
Лейя потерла лоб.
— Я не могу видеть будущее, майтракх. Как ваше, так и свое. Я просто думала о 
детях, пытаясь понять, как их растить. Размышляла, насколько их семья может 
сформировать их характер и сколько в них заложено от рождения.
Она смутилась.
— Думала, может ли зло в истории семьи стереться или оно всегда будет 
воплощаться в каждом новом поколении.
Майтракх подняла голову, ее огромные глаза изучали лицо Лейи.
— Ты говоришь, как тот, кто впервые спрашивать знающую о детях многое.
— Да, — согласилась Лейя, поглаживая живот, — я не знаю, говорил ли вам 
Хабаракх, но я беременна двумя и впервые.
— И ты боишься за них.
— И есть вполне понятная тому причина. Империя хочет забрать их у меня.
Лейя почувствовала, как дернулась ее щека. Великая Галактика, что она пыталась 
тут изображать! Майтракх достаточна умна, чтобы оценить и ее положение, и всю 
его нелепость! Куда ей с таким-то животом пытаться кого-то освобождать…
Майтракх прервала ее размышления мягким шипением:
— Почему забрать?
— Что?.. Я не знаю точно. Но целью Империи может быть только зло.
Ногри отвела глаза.
— Мне жаль дочь господина нашего Дарта Вейдера. Я бы помогла тебе, если бы 
могла.
Лейя прикоснулась к ее плечу.
— Я знаю.
Майтракх взглянула на генеалогическое древо.
— Я провожать четверых своих сыновей, дочь господина нашего Дарта Вейдера, на 
службу Империи. Я никогда не смогу легче смотреть на то, как они уходить 
встречать войну и смерть.
Лейя подумала обо всех своих родных и близких, что погибли в долгой войне.
— Я посылала друзей на смерть, — тихо произнесла она, — и это было тяжело, но я 
не могу и представить, чтобы послать туда своих детей.
— Трое погибли, — продолжала майтракх, будто обращаясь к себе, — далеко от дома,
 без друзей, никто не оплакать их. Четвертый стал калекой и вернуться домой 
жить свою жизнь без чести, пока смерть не забирать его.
Лейя поморщилась. А сейчас, расплачиваясь за помощь ей, Хабаракх столкнулся 
лицом к лицу и с бесчестием, и, возможно, со смертью…
Мысль оборвалась.
— Подождите минутку. Вы сказали, что все четверо ваших сыновей были на войне? И 
все четверо погибли?
Майтракх кивнула.
— Да, это так.
— А как же тогда Хабаракх? Он ведь тоже ваш сын?
— Он мой третий сын, — опять кивнула майтракх; выражение ее лица было странным,
 — сын сына моего первого сына.
Лейя посмотрела на нее, и вдруг жуткое понимание вспыхнуло в ее голове. Если