— Спускайся, и мы все обсудим, — сказал Каррде. — Да, и не вздумай пока ничего 
говорить Маре.
— Уже иду.
Выключив интерком, Люк повесил наушники на крючок и стал спускаться по лестнице.
 Он даже не заметил, как изменилось гравитационное поле.
* * *
«Тысячелетний сокол», перехитрив преследователей, удирал в глубокий космос, 
подальше от «Химеры», а Пеллаэон, сжав от молчаливой бессильной ярости кулаки, 
тупо сидел возле пульта и наблюдал за разворачивающейся сценой. Ярость была 
бессильной, потому что центральный бортовой компьютер работал не в полную силу, 
и теперь орудия и установки захвата крейсера были бесполезны против корабля 
настолько маленького, настолько быстрого… и настолько удаленного. Молчаливой — 
потому что происшествие выходило за рамки лексикона ругательств Гилада 
Пеллаэона.
Короткая вспышка, фрахтовик исчез из виду и капитан приготовился к худшему.
Худшее никак не наступало.
— Отзовите истребители, капитан, — в голосе Трауна не было слышно ни единой 
ноты раздражения. — Выключите сирену и пусть, в конце концов, запустят 
компьютер. Да, и можно продолжать выгрузку.
— Есть, сэр, — ошарашенно буркнул Пеллаэон.
Он исподтишка покосился на начальство: не пропустил ли Гранд адмирал 
что-нибудь? Например, того, что только что произошло.
Траун смотрел на него в упор; глаза его светились в полумраке рубки.
— Мы проиграли этот раунд, капитан, — произнес Траун. — Не больше.
— А мне кажется, что гораздо больше, сэр, — огрызнулся в ответ Пеллаэон. — 
Теперь нет ни малейшего шанса, что Каррде не выдаст Катану повстанцам.
— Вот так возьмет и просто подарит? — Траун недоверчиво качнул головой; 
движение было почти ленивым. — Каррде никогда и ничего не отдает бесплатно. Он 
начнет торговаться, он даже может посчитать условия неприемлемыми. На 
заключение сделки потребуется время, а политики бывают так кстати 
подозрительными… Иначе зачем же нам было тратить столько усилий, напуская туман 
в правительство на Корусканте? — Гранд адмирал негромко вздохнул и почесал 
йсаламири шею, плавно переходящую в хвост; тварь благодарно положила голову ему 
на плечо. — Немного времени — вот и все, что нам нужно.
— Полагаете, что Шныр сумеет отыскать того, кто снабдил кореллианина 
дредноутами раньше, чем Каррде и Альянс уладят свои разногласия?
— Я вообще ничего не полагаю — это первое, — мягко ответил Траун. — Никогда — 
это второе. Шныр сейчас сидит на хвосте у капитана Соло и уже сообщил его курс 
— это третье. Да, и надо будет поблагодарить разведку за великолепную работу 
над досье на Каррде. Я абсолютно точно знаю, с кем он, в конце концов, 
повстречается.
Он стал смотреть на возвращающиеся истребители.
— Проинструктируйте навигаторов, пусть проложат курс к системе Пантоломин, 
капитан, — задумчиво произнес Гранд адмирал — Мы уходим, как только закончим 
погрузку.
— Есть, сэр, — Пеллаэон передал приказ, одновременно проделывая вычисления в 
собственной голове. Время, необходимое «Тысячелетнему соколу», чтобы добраться 
до Корусканта, время, нужное «Химере» на полет к Пантоломину…
— Да, — сказал Траун, не поворачиваясь. — Недурственная получается гонка.
24
Солнце село за коричневые холмы Хоногра, оставив легкие красные и фиолетовые 
блики на облаках у самого горизонта. Лейя созерцала угасающие краски, стоя в 
дверях дукхи; на нее наползал обычный мандраж, как всегда перед сражением или 
опасностью. Через несколько минут она, Чубакка и Ц-ЗПО отправятся в Нистао, 
чтобы освободить Хабаракха и сбежать. Или умереть.
Она вздохнула и вернулась обратно в дукху, пытаясь понять, что же она тут не 
так сделала. Казалось, что прийти на Хоногр — было правильно, как совершить 
смелый акт доброй воли. До отбытия с Кашиийка она даже была убеждена, что это 
была не столько ее идея, сколько тонкое влияние Силы.
И возможно, так оно и было. Но неизвестно, с какой стороны Силы
Из дверного проема потянуло сквозняком, и Лейя вздрогнула. Вмоей семье все 
открыты Силе, Люк сказал ей эти слова накануне битвы при Эндоре. Сначала она не 
верила, но когда немного позже его упорные тренировки начали приносить 
результаты, это косвенно подтвердило и ее способности.
Но их отец тренировался точно так же и с теми же способностями… и, в конечном 
счете, его поглотила темная сторона.
Кто-то из близнецов проявил неожиданную активность. Принцесса замерла, нежно 
коснулась рукой живота; и как обычно, на нее нахлынул поток воспоминаний. 
Строгое и печальное лицо матери, поднимающей ее из темноты, где она лежала, 
спрятанная от ненужных посторонних глаз. Чужие лица, наклоняющиеся к ней, пока 
мать разговаривает с ними тоном, который напугал и заставил ее плакать. Опять 
слезы, когда мать умерла, она плачет, крепко прижавшись к мужчине, которого 
научилась называть «отцом».
Боль, страдание и страх… и все это из-за ее настоящего отца, человека, что 
отказался от имени Анакина Скайуокера, чтобы назваться Дартом Вейдером.
От двери донесся слабый звук.
— Что тебе, Ц-ЗПО? — спросила Лейя, повернувшись к дроиду.
— Ваше высочество, Чубакка сообщил мне, что вы скоро покинете это место, — 
возвестил дроид; явное беспокойство прорывалось сквозь высокопарность речи. — 
Могу ли я рассчитывать, что буду сопровождать вас?