Лея сделала глубокий вдох и сильно выдохнула.
– Мы должны покинуть Хоногр. Это означает – прорваться в космопорт Нистао и 
украсть корабль.
– Это не составит труда для дочери лорда Дарта Вейдера.
Лея поморщилась, думая о том, как Майтакха без особых усилий подкралась к ним 
минуту назад. Охранники в космопорту моложе и гораздо лучше тренированы. Эти 
люди, должно быть, были изумительными охотниками до превращения их Императором 
в его личные механизмы для убийства.
– Украсть корабль будет нетрудно, – сказала она Майтакхе, вполне осознавая, 
насколько важно для нее вести себя здесь честно. – Трудность, заключается в том,
 что мы должны захватить с собой Хабаруха.
Майтакха на мгновение оцепенела.
– О чем вы говорите? – прошипела она.
– Это единственный путь, – сказала Лея. – Если оставить Хабаруха имперцам, они 
заставят его рассказать обо всем, что здесь произошло. И когда это случится, и 
он, и вы умрете. Возможно, вместе с вами и вся ваша семья. Мы не можем этого 
допустить.
– Тогда вы сами окажетесь перед лицом смерти, – сказала Майтакха. – Охрана не 
позволит просто так освободить Хабаруха.
– Я знаю, – ответила Лея, остро осознавая, что носит в себе еще две маленькие 
жизни. – Но мы должны пойти на этот риск.
– Такая жертва не добавит нам чести, – чуть ли не злобно возразила пожилая 
ногри. – Род Кихм'бар не сможет вписать ее в историю. И ногри долго не будет 
хранить ее в памяти.
– Я не собираюсь завоевывать этим хвалу ногрийского народа в свой адрес, – 
вздохнула Лея, внезапно осознав, как она устала биться головой о непонимание 
иноплеменных народов. В той или иной форме она, похоже, занимается этим всю 
свою жизнь. – Я иду на это, потому что устала от гибели разумных существ из-за 
моих ошибок. Я просила Хабаруха доставить меня на Хоногр, и то, что случилось, 
– целиком на моей совести. Я не могу просто сбежать и оставить его на 
растерзание жаждущему мести Великому Адмиралу.
– Наш лорд Великий Адмирал не имеет обыкновения жестоко обращаться с нами.
Лея повернулась к Майтакхе и посмотрела ей прямо в глаза.
– Однажды Империя уничтожила из-за меня целый мир, – тихо сказала она. – Я не 
хочу, чтобы это случилось вновь.
Она еще мгновение молча смотрела в ее глаза, затем отвернулась; разум 
содрогался, раздираемый борьбой мыслей и эмоций. Правильно ли она поступает? 
Она несчетное число раз рисковала жизнью, но всегда ради товарищей по 
Сопротивлению и цели, в которую верила. Поступать точно так же ради слуг 
Империи – пусть даже обманом вовлеченных в эту роль – нечто совершенно иное. 
Чубакке это совсем не нравится; ей это ясно по его настроению и тому, как 
официально он держится. Но это его дело, он руководствуется собственным 
пониманием чести и пожизненной преданности, в которой присягнул Хэну.
Она моргнула, стряхивая внезапно навернувшиеся на глаза слезы, рука опустилась 
на выпуклость живота. Хэн понял бы ее. Возражая против такого риска, он в 
глубине души понимал ее. Иначе ни за что бы не позволил отправиться сюда.
Если она не вернется, Хэн почти наверняка будет себя проклинать.
– Общественный позор продлится еще четыре дня, – пробормотала Майтакха. – Через 
два дня свет лун станет самым слабым. Лучше подождать эти два дня.
Лея взглянула на нее, нахмурив брови. Майтакха твердо выдержала взгляд, ее 
нечеловеческое лицо было для Леи непроницаемым.
– Вы предлагаете мне свою помощь? – спросила она.
– Вы человек чести, леди Вейдер, – сказала Майтакха спокойным голосом. – Ради 
спасения жизни и чести моего треть-сына я пойду с вами. Возможно, мы умрем 
вместе.
Лея кивнула, ощутив боль в сердце:
– Возможно.
Но она-то не умрет. Майтакха и Хабарух могут умереть; может быть, и Чубакка 
вместе с ними. Но не она. Леди Вейдер они должны будут взять живой и 
преподнести в качестве подарка своему лорду Великому Адмиралу, который будет 
улыбаться, говорить вежливо, а потом отберет у нее детей.
Она бросила взгляд в поля, страстно желая, чтобы здесь был Хэн, и задаваясь 
вопросом, что было бы, знай он, в какую она попала беду.
– Пойдемте, – сказала Майтакха, – давайте вернемся в дом. Есть еще много такого,
 что вам следует знать о Нистао.
– Рада, что вы наконец позвонили, – послышался голос Винтер из динамика 
переговорного устройства "Госпожи Удачи", немного искажаемый не вполне 
настроенным пакетом координатного согласования, – я начала беспокоиться.
– Мы в порядке, просто некоторое время были вынуждены вести себя тихо, – 
заверил ее Хэн. – Неприятностей не прибавилось?
– Их не больше, чем до вашего отправления, – сказала она. – Имперцы продолжают 
наносить удары по нашим кораблям, но никто не представляет, что с этим делать. 
Фей'лиа пытается убедить Совет в том, что он мог бы организовать оборону лучше, 
чем люди Акбара, но дальше обсуждения предложений Мон Мотма его не пускает. Я 
чувствую, что кое-кто из членов Совета начинает задумываться над мотивами его 
поведения в этом деле.
– Это хорошо, – громогласно ответил Хэн, – может быть, они посоветуют ему 
заткнуться и снова поставят Акбара во главе обороны.
– К сожалению, Фей'лиа все еще имеет большую поддержку, поэтому его нельзя 
игнорировать полностью, – сказала Винтер, – в частности, и среди военных.