деле голографическими изображениями изысканно утонченных, сотканных из света 
скульптур.
– Красиво, не правда ли? – сказал Траун созерцательно-задумчивым голосом. – Это 
кореллианские пламенеющие миниатюры, одна из немногих форм искусства, за 
копирование которой принимались многие, но повторить так никто и не смог. 
Ничего, кроме придания определенной формы передающим оптическим волокнам, 
псевдолюминесцирующий растительный материал да пара гурлишских источников 
света; в самом деле больше ничего, и тем не менее факт остается фактом – в них 
есть нечто такое, чего не может постичь никакой другой народ. – Голографические 
пламенеющие фигурки погасли, и в центре помещения появилось замершее 
изображение трех дредноутов. – Эта голограмма сделана два дня назад 
"Неумолимым" возле планеты Нью-Ков, капитан, – продолжил Траун тем же 
задумчивым тоном. – Смотрите внимательно.
Он включил воспроизведение записи. В полной тишине Пелеон наблюдал за тем, как 
дредноуты, выстроившиеся в форме треугольника, открыли огонь ионных орудий в 
направлении снимавшей их камеры. Едва различимые в неистовом потоке ионного 
огня, грузовое судно и какая-то посудина, напоминающая прогулочную яхту, 
мчались к безопасному месту в центре образованного дредноутами треугольника. Не 
переставая стрелять, дредноуты стали пятиться, а минутой позже вся группа 
совершила скачок перехода на световую скорость. Голографическое изображение 
погасло, и освещение помещения постепенно увеличилось до полной яркости.
– Ваши комментарии? – подбодрил Пелеона Траун.
– Похоже, возвращаются старые друзья, – сказал Пелеон. – Оправились от испуга 
после того, что мы устроили им на Лайнури. Досадно, особенно сейчас.
– К сожалению, все говорит а том, что дело начинает принимать более серьезный 
характер, чем просто досадная неприятность, – возразил ему Траун. – Один из 
спасенных ими кораблей идентифицирован экипажем "Неумолимого" как, "Госпожа 
Удача". С Хэном Соло и Ландо-калрисситом на борту.
Пелеон нахмурился.
– Соло и калриссит? Но… – Он резко оборвал себя.
– Но они, как предполагалось, должны были отправиться в систему Паланхо, – 
договорил за него Траун. – Да. Эта ошибка на моей совести. Очевидно, появилось 
нечто более важное, чем их заинтересованность в сохранении репутации Акбара.
Пелеон обернулся к тому месту, где только что была голограмма.
– Например, дополнительное усиление военной машины Повстанцев.
– Я не верю, что они уже зашли так далеко, – сказал Траун, его лоб покрылся 
морщинами, свидетельствовавшими о напряженной работе мысли. – Не верю я и в то, 
что такой союз неизбежен. Этими оперативными силами руководил кореллианец, 
капитан, – теперь я в этом уверен. И существует не так уж много возможных 
ответов на вопрос, кто он такой.
Память Пелеона озарилась внезапной вспышкой.
– Соло – кореллианец, не так ли?
– Да, – подтвердил Траун. – Это, думаю, одна из причин того, что они еще не 
вышли из стадии переговоров. Если их руководитель – тот, кого я подразумеваю, 
то он, скорее всего, предпочтет послушать кого-нибудь из кореллианцев, прежде 
чем пойдет на контакт с руководителями Повстанцев.
Слева от Трауна загудело переговорное устройство.
– Адмирал Траун? Мы установили запрошенную вами связь с "Неумолимым".
– Спасибо, – сказал Траун, нажимая переключатель.
Перед двойным кругом репитерного дисплея возникло голографическое изображение 
пожилого имперского офицера в три четверти натуральной величины, который стоял 
возле стойки управления, похожей на пульт блока арестантских камер.
– Адмирал. – Изображение степенно поклонилось.
– Добрый день, капитан Дори. – Траун поклонился в ответ. – Пленник, о котором я 
спрашивал, у вас?
– Он здесь, сэр, – ответил Дори.
Его взгляд и жест были направлены в сторону от него, и камера дала изображение 
громадного верзилы человеческой породы – на руках наручники, на обрамленном 
опрятной, хорошо ухоженной бородой лице искусно разыгрываемое выражение 
безразличия.
– Его имя Найлз Феррье, – сказал Дори. – Мы схватили этого типа вместе с его 
экипажем во время набега на Нью-Ков.
– Набега, завершившегося бегством Скайвокера, Соло и калриссита, – добавил 
Траун. Дори вздрогнул.
– Да, сэр.
Траун сосредоточил внимание на Феррье.
– Капитан Феррье. – Он поклонился. – Наши архивы показывают, что вы 
специализируетесь на воровстве космических кораблей. Тем не менее вас задержали 
на Нью-Кове с грузом биомолекул на борту корабля. Не соблаговолите ли дать 
объяснение?
Феррье едва шевельнул плечами.
– Подбираться к кораблям – это не такое дело, которым можно заниматься 
ежедневно, – сказал он. – Требуются благоприятные обстоятельства и тщательная 
подготовка операции. Приходится браться за случайную транспортную работу, чтобы 
сводить концы с концами.
– Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, что биомолекулы не проходили 
таможенный контроль.
– Да, капитан Дори сказал мне об этом, – ответил Феррье с хорошо составленной 
смесью удивления и негодования в голосе. – Поверьте, если бы я знал, что меня 
втянули в мошенничество, затрагивающее интересы Империи…