ел в молчании, уныло глядя на сиденье перед собой. Комм-клип, с 
помощью которого он связывался с дядей Вирджем, покоился на дне сундучка; с 
Дрейкосом Джек тоже не мог поговорить — слишком много людей было вокруг, — 
поэтому мальчик чувствовал себя ужасно одиноким... Необычное для него чувство.
Примерно через час они высадились в лагере, который оказался беспорядочным 
скоплением маленьких хибарок, огромных сборных домов и рассеянных здесь и там 
палаток всевозможных цветов и форм. Новобранцев выгнали из кораблей, разделили 
на три группы и направили в три длинных барака, стоящих под деревьями.
Джек надеялся занять койку у одного из узких высоких окон, чтобы ночью улучить 
возможность и вместе с Дрейкосом совершить набег на лагерные компьютеры. Но, 
похоже, все юные наемники стремились завладеть койкой «с видом из окна», и 
Джеку пришлось удовольствоваться местом похуже — кроватью рядом с уборной. 
Конечно, не самая лучшая позиция, но, с другой стороны, в уборной тоже имелись 
окна. Правда, они были довольно высоко, но в случае необходимости их тоже можно 
будет использовать для наблюдения.
Следующие два часа новобранцы сидели на койках и заполняли анкеты. Потом ребят 
вывели на площадку и стали учить застывать по стойке «смирно», выполнять 
повороты и маршировать в ногу.
Но самым настоящим испытанием на прочность оказался ужин.
Джек когда-то слышал, что чем сильнее армия, тем хуже в ней кормят. Если верить 
этому, отряд «Виньярдс Эдж» был образцовым воинским подразделением. Первая же 
робкая попытка пожаловаться была в корне пресечена здоровенным сержантом, 
который приказал одному из недовольных встать по стойке «смирно» и, пока тот 
стоял, вытянувшись в струнку, поливал новобранца отборной бранью. За столом 
Джека кто-то шепотом сказал, что сержант Гриско слывет самым гнусным 
инструктором по строевой подготовке во всем отряде. После этой показательной 
словесной порки все ели молча.
После ужина новобранцы снова разошлись по баракам, получив приказание изучить 
инструкции. В восемь пятьдесят прозвучал сигнал десятиминутной готовности, а 
ровно в девять погасили свет. Многих ребят темнота застала врасплох, они не 
успели подготовиться ко сну, и следующие полчаса в бараке царила суматоха, 
сопровождавшаяся недовольными возгласами, когда мальчишки в темноте натыкались 
друг на друга или врезались в чужие койки.
Только когда наконец-то наступила тишина, Джек смог поговорить с Дрейкосом.
— Итак, — прошептал он, натянув на голову одеяло, чтобы приглушить голос, — вот 
что значит быть солдатом.
— Не совсем, — тихонько отозвался Дрейкос. Его шепот звучал очень странно. — 
Хотя очень похоже.
Джек вывернул шею и попытался рассмотреть морду дракона на своем плече.
— С тобой все в порядке?
Дрейкос долго молчал, прежде чем ответить:
— Это неправильно. Нельзя без причины обрекать столь юные создания на такую 
суровую жизнь.
— Но ты говорил, что был еще младше, когда стал солдатом, — напомнил Джек.
— Мой народ боролся, чтобы выжить, — возразил Дрейкос. — Но в данном случае 
этого оправдания нет.
— Наверное, — согласился Джек. — Хотя иногда в отдаленных мирах случаются 
военные стычки, о которых в других мирах даже не слыхивали.
Дракон покачал головой. По крайней мере, Джек почувствовал слабый толчок, как 
будто к'да покачал головой.
— Корнелиусу Бракстону это бы не понравилось.
— Бракстону? — эхом повторил Джек и нахмурился. — А какое он имеет к этому 
отношение?
— Я считаю его благородным человеком, — ответил Дрейкос. — Он бы всячески 
воспротивился тому, чтобы для подобных целей использовали детей.
— Хорошо, но как тогда... — попытался было возразить Джек. Потом передумал и 
бросил: — Лучше оставим это.
Иногда мысли Дрейкоса следовали такими же причудливыми и странными путями, как 
путающий следы кролик.
— Не забудь только, что Бракстону вряд ли удалось бы превратить «Бракстон 
Юниверсис» в одну из крупнейших мегакорпораций Рукава Ориона, будь он 
пай-мальчиком, этаким святым бойскаутом. Корнелиус Бракстон хорошо обошелся со 
мной только потому, что мы оказали ему большую услугу. Если бы ради его целей 
потребовалось нанять на службу детей, могу поспорить — он бы так и поступил. 
Может, ему бы это не нравилось, но все равно он бы их нанял.
— Возможно, — сказал Дрейкос. — Но нам с тобой, по крайней мере, нечего его 
бояться.
Вообще-то я в этом не уверен, — Джек вспомнил лукавый огонек в глазах Бракстона,
 настороживший его во время последней встречи с бизнесменом. — Ты же знаешь, я 
не сказал ему всей правды о том, что случилось. И Корнелиуса Бракстона, как мне 
показалось, это не обрадовало. Он вполне может решить, что ему стоит с нами 
разобраться.
Джек поморщился.
— Того же мнения, вероятно, придерживается и Артур Неверлин.
— Возможно, — согласился Дрейкос. — Но я подозреваю, что Неверлина сейчас 
больше всего заботит, как бы не попасться на глаза Бракстону.
— Не очень-то на это рассчитывай, — предостерег Джек. — Такие подлецы всегда 
могут выкроить время, чтобы отомстить тем, кто их надул... Особенно если их 
надули так лихо, как это проделали мы.
— Но чтобы надуть кого-то, надо сперва заключить с ним соглашение, а потом 
нарушить