— Не обязательно весь, — возразил Коста. — Отдельные личности могут усиливать 
либо ослаблять их воздействие. Именно поэтому распределение добра и зла 
флуктуирует от района к району, от группы к группе.
— Вам известен механизм такой флуктуации?
— Пока нет, — ответил Коста. — Но существует по меньшей мере одна теория 
полевых эффектов, которая признает за людьми способность влиять на ангелов.
— Как насчет биохимических аспектов взаимодействия человека и ангела?
Коста выпятил губы:
— В Институте работают и над этим.
Ханан кивнул.
— Итак, мы согласны с тем, что об ангелах известно далеко не все. Позвольте 
задать вам еще один вопрос. Произошло ли сколь-нибудь заметное изменение в 
поведении людей после изобретения гиперпространственного ускорителя, когда 
человечество начало осваивать новые планеты? — Он выдержал паузу, но Коста 
молчал. — Ведь такие изменения непременно должны были произойти, — добавил 
Ханан, поворачиваясь в кресле, чтобы взглянуть на собеседника. — Новые миры, 
огромные нетронутые запасы ангелов…
— Я понял ваш вопрос, — сказал Коста, задумчиво морща лоб. Чандрис показалось, 
что слова Ханана несколько встревожили молодого человека. — Но боюсь, я не 
настолько хорошо знаком с историей, чтобы ответить на него.
— А я знаком. — Чандрис впервые за все время, проведенное в обществе Ханана, 
уловила в его голосе нотку искренней горечи. — Ответ на мой вопрос — твердое и 
однозначное «нет», — сказал он. — Люди, прибывшие на Ахару, на все лады 
превозносили мир, равенство и свободу. Но менее чем через тридцать лет после 
высадки они вернулись к структуре общества с разделением на классы и 
сосредоточением власти в руках элиты, которую первоначально отвергали.
— Вероятно, застарелые традиции не так просто преодолеть, — медленно произнес 
Коста.
— В таком случае они сохранялись бы и поныне, — уверенно заявил Ханан. — Однако 
они рушатся. Быть может, это происходит слишком медленно, затрагивая поначалу 
верха и лишь потом распространяясь в массы, но традиции рушатся. — Он покачал 
головой. — Со временем вы, Джереко, и ваши коллеги по Институту будете 
вынуждены признать, что Ангелмасса уникальна.

— Прошу прощения, но это кажется мне весьма сомнительным,
—
возразил Коста. — Из всех объектов изученной вселенной черные дыры описываются 
самым ограниченным набором параметров: масса, спин, заряд и еще один-два, о 
которых все еще идут споры. Я не вижу, каким образом их комбинация может 
породить ангелов.

— Ага! — Ханан поднял палец. — Тем самым вы признаете, что ангелы — явление 
сугубо естественное. Что, если они — одна из форм жизни?
Коста едва заметно поежился.
— Вы считаете появление ангелов чем-то вроде вторжения чужаков? — нерешительно 
спросил он.
— Ни в коем случае. — Ханан покачал головой. — Вы знакомы с теорией 
гиперпространственного ускорителя?
На сей раз Коста воспринял перемену темы без труда.
— Чуть-чуть.
— Отлично. Представьте, что вы с помощью ускорителя запустили корабль в 
пространство и его вектор прошел сквозь квантовую черную дыру вроде Ангелмассы. 
Что случится?
— Никто не знает, — ответил Коста. — В поле с таким крутым градиентом тяготения 
уравнения не действуют.
— Вот именно. — Ханан вновь отвернулся от своей панели и посмотрел ему прямо в 
глаза. — Думаю, именно это и произошло. Когда-то в прошлом корабль — 
принадлежал ли он людям или чужакам — попытался пройти сквозь Ангелмассу. В 
результате одна или несколько жизненных форм оказались заперты в гравитационной 
яме.
Он замолчал; Чандрис ждала обычной в таком случае усмешки, за которой следует 
ключевая фраза шутки. Но лицо Ханана оставалось серьезным, и, выждав несколько 
секунд, Коста сказал:

— Если вы полагаете, что ваша теория лучше
Аккхи,
то это ошибка. Для начала объясните, каким образом фрагменты этой нефизической 
жизненной формы могли превратиться в материальные частицы.

Послышался сигнал окончания разгона.
— Мне кажется, это сложный, многоэтапный процесс. — Ханан вновь повернулся к 
панели. — По каким-то причинам кванты жизненной энергии объединяются с ангелами.
 А может, ангелы формируются вокруг них наподобие того, как дождевая капля 
собирается вокруг пылинки. — Он нажал несколько клавиш, и рев двигателей 
«Газели» стих до негромкого шелеста.
Внезапно лицо Косты осунулось.
— Что, плохи дела? — спросила Чандрис.
— Все в порядке, — произнес Коста сквозь стиснутые губы. — Дело в том, что 
таблетки от невесомости помогают мне не сразу.
— В таких случаях полезен чай, — сказала Орнина. — Если хотите попробовать, я