Чандрис права. На таком расстоянии шокер, даже включенный на широкий угол 
поражения, уничтожил бы фонарь, резак и саму Чандрис.
Легкое нажатие на кнопку — и он будет свободен. Он сможет забрать ангела, 
провести эксперимент и бежать на Лорелею. И когда «Комитаджи» вернется, он 
предъявит сведения, которые добыл вопреки ожиданиям пославших его людей. Даже 
Телтхорсту придется забыть о своей язвительной ухмылке.
Коста прищурился, глядя в темноту, туда, где молча стояла Чандрис с резаком в 
руках. С резаком, который мог выстрелить, но не выстрелил… и только теперь он с 
опозданием понял, что девушка тоже ставит эксперимент — над ним. Эксперимент 
столь же важный, как тот, который он собирался провести с ангелом Девисов.
— Я проник в миры Эмпиреи не для того, чтобы убивать людей, Чандрис, — негромко 
сказал он, ставя шокер на предохранитель. Бросив оружие на палубу, он 
подтолкнул его ногой к девушке. — Я пришел, чтобы помочь.
Несколько минут в помещении царила тишина. Потом к удивлению Косты слепящий луч 
скользнул прочь от его глаз.
— Выключатель у люка, — сказала Чандрис.
Коста нащупал выключатель и зажег свет. Чандрис стоя у переборки кладовой. 
Резака у нее не было.
— Какой эксперимент ты задумал? — спросила она.
Коста посмотрел вниз. Шокер лежал на палубе, там же куда он отправил его пинком.

— Я хочу измерить массу ангела, — ответил он, вновь поднимая глаза. — Думаю, 
это поможет нам понять, что происходит с Ангелмассой.
— Ты имеешь в виду — объяснить в всплески радиации?
— Всплески, а также изменения гравитационного потенциала, которые считаются 
теоретически невозможными, — ответил Коста. — Именно об этом я говорил с 
сенатором Форсайтом после посадки.
— Ты уже знаешь, что происходит?
— У меня есть идея, — сказал Коста. — Надеюсь, ошибочная.
Несколько мгновений девушка внимательно присматривалась к нему. Потом коротко 
кивнула.
— Хорошо. Но ты должен пообещать, что с ангелом ничего не случится…
— Разумеется, — заверил ее Коста. — Мои опыты ему не повредят.
— …и что я смогу все это время находиться рядом с ним, — добавила девушка, 
наклоняясь и поднимая шокер. — Возьми и спрячь куда-нибудь подальше. — Она 
протянула шокер Косте.
От изумления Коста чуть не поперхнулся.
— Ты не хочешь оставить его себе? В качестве гарантии моего хорошего поведения?
Чандрис фыркнула.
— Плевать мне на хорошее поведение. Если ты думаешь, что я рискну попасться с 
оружием производства Пакса, значит, ты безнадежный тупица. — Она протиснулась 
мимо. — Идем. Контейнер с ангелом лежит у меня в каюте. Даю тебе на 
эксперименты три часа.



Глава 28

Язон на экране дисплея склонился над большим блестящим ящиком. Потом он 
выпрямился, отстучал команду на строенной в ящик клавиатуре, показал большой 
палец, погнулся и исчез из поля зрения объектива.
— Все в порядке, он запустил процесс, — задыхаясь волнения, произнес Коста. — 
Через пару минут все будет ясно.
Чандрис кивнула, рассматривая ящик, который все еще находился в центре экрана, 
и остальное оборудование, составленное штабелем позади него на столе. И все это 
для того, чтобы взвесить крохотного ангела.
— Как ты думаешь, насколько он легче других ангелов?
Коста вздохнул.
— Не знаю. Судя по тому, что известно из квантовой механики, он вообще не может 
терять массу. Квант — это, по определению, наименьшая порция вещества или 
энергии, которая может существовать в природе. Если, конечно, не подтвердится 
гипотеза квантовых пакетов доктора Кахенло. Однако математический аппарат, 
которым она пользовалась для обоснования своей теории, внушает мне сомнения.
— А кто сказал, что ангел обязан быть квантом?
— Ангел — это субатомная частица массой в триллионы элементарных единиц, — 
ответил Коста. — Ни один объект такого размера не сохранился бы в стабильном 
состоянии, если бы мог распадаться на составляющие.
— Но почему ангел должен вести себя также, как другие известные частицы? — 
настаивала Чандрис. — Только не говори мне, что я не специалист и поэтому 
ничего не пойму.
— Я и не собирался, — ответил Коста, но все же, продолжая следить за экраном, 
сосредоточенно нахмурил лоб. — Я сам хотел бы знать, Чандрис, но — увы. Я уже 
ни в чем не уверен.
Девушка задумалась над словами Косты, поглядывая на него краешком глаза.
— Твои хозяева вряд ли будут тобой довольны, — заметила она наконец.
Коста пренебрежительно фыркнул, однако высокомерное выражение, появившееся на 
его лице, несколько увяло.
— Мне безразлично, что они обо мне думают, — заявил он. — Кстати, мне хотелось 
бы узнать, чем я себя выдал.
Чандрис усмехнулась.