племянника; в его представлении Ван-дер-Берг и Крис были связаны друг с другом 
уникальными обстоятельствами, которые совместно пережили. Это относилось прежде 
всего к появлению таинственного образа в том городке на Европе, под сенью 
нависшего Монолита. У Криса не было ни малейших сомнений.
– Я видел и слышал тебя с такой же четкостью, как сейчас, – говорил он деду. – 
Однако губы у тебя не двигались – и самое странное, что мне это не показалось 
необычным. Я счел это совершенно естественным. Ты выглядел немного печальным – 
нет, пожалуй, лучше сказать – грустным. Или смирившимся с происшедшим.
– Мы все время вспоминали о вашей встрече с Боуменом на «Дискавери», – добавил 
Ван-дер-Берг.
– Перед посадкой на Европе я попытался связаться с ним по радио. акая попытка 
может показаться наивной, но другой просто не пришло в голову. Я был уверен, 
что он там – в той или иной форме.
– И вы так и не получили ответа?
Флойд заколебался. Воспоминание быстро тускнело, но внезапно он отчетливо 
вспомнил появление мини-монолита в своей каюте. Ничего тогда не произошло, и 
все-таки с того момента он был уверен, что Крис в безопасности и что он снова 
увидит его.
– Нет, – медленно произнес он. – Я так и не получил никакого ответа.
В конце концов, это вполне могло оказаться сном.




Часть VIII
Царство серы



Глава 58
Лед и пламя

До наступления эпохи исследования планет в конце XX века вряд ли нашлись бы 
ученые, считающие, что на мире, таком удаленном от Солнца, может существовать 
жизнь. И тем не менее на протяжении полумиллиарда лет в скрытых морях Европы 
кипела жизнь не менее разнообразная, чем в земных морях.
До вспышки Юпитера слой льда защищал эти океаны от космического вакуума. Почти 
всюду толщина льда измерялась километрами, но были места, где он трескался и 
расходился. И тогда здесь начиналась короткая схватка между двумя непримиримо 
враждебными стихиями, соприкосновение которых было невозможно на любом другом 
небесном теле Солнечной системы. Схватка между Морем и Открытым Космосом 
неизбежно заходила в тупик: вода, соприкоснувшись с холодной пустотой, начинала 
кипеть и замерзать, образуя ледяную броню.
Моря Европы давным-давно промерзли бы до самого дна, если бы не влияние Юпитера,
 расположенного поблизости. Его притяжение постоянно меняло форму ядра этого 
маленького мира; силы, вызывающие конвульсии Ио, действовали и здесь, хотя с 
гораздо меньшей свирепостью. Война между планетой и ее спутником, идущая с 
переменным успехом, пробуждала подводные толчки и обвалы, с необычайной 
скоростью проносящиеся по далекому дну.
Среди этих глубинных равнин были рассеяны бесчисленные оазисы, каждый из 
которых распространялся на несколько сот метров вокруг огромного количества 
трещин и разломов, через которые из недр спутника извергались минеральные 
рассолы. Осаждая содержащиеся в них химические вещества на перепутанной массе 
труб и кратеров, они создавали иногда естественные подобия разрушенных замков 
или кафедральных соборов, из которых выливалась черная кипящая жидкость, 
медленно пульсирующая, будто гонимая толчками какого-то могучего сердца. И 
подобно крови, эта жидкость несла с собой жизнь.
Ее тепло заставляло отступать смертельный холод, просачивающийся сверху, и 
образовывало теплые острова на морском дне. И что не менее важно, жидкость 
несла с собой из ядра Европы химические вещества, необходимые для жизни. Здесь, 
в среде, при любых других условиях совершенно враждебной жизни, было изобилие 
энергии и пищи. Подобные геотермические отдушины были открыты на дне земных 
океанов в то самое десятилетие, когда человечество впервые бросило взгляд на 
юпитерианские спутники.
Тропические зоны, расположенные рядом с трещинами, были населены мириадами 
тончайших паукообразных существ, являющихся аналогами растений, хотя почти все 
они способны были передвигаться. Между ними ползали причудливые слизняки и 
черви, иногда питающиеся «растениями», но главным образом извлекающие 
питательные вещества из окружающих вод, наполненных минералами. Подальше от 
источника тепла – подводного огня, согревающего всех окружающих существ, – 
располагались более выносливые, жизнестойкие организмы, походившие на крабов. 
Армии биологов могли потратить целую жизнь на изучение одного маленького оазиса.
 В отличие от земных морей палеозойской эры скрытый океан Европы не являлся 
устойчивой средой, поэтому эволюция протекала здесь быстро, создавая огромное 
разнообразие фантастических форм. И над всеми ими нависала угроза неминуемой 
смерти: рано или поздно источник жизни ослабевал и иссякал, по мере того как 
силы, питающие его, перемещались в другое место. Морские бездны были усеяны 
свидетельствами подобных трагедий – целые кладбища скелетов и останков, 
обросших минеральными осадками, показывали, где из книги жизни были вычеркнуты 
целые главы.