«Утренний Ганимед» ответила на его причитания следующим ядовитым комментарием: 
«Оказав нам честь своим присутствием, наши знаменитые гости подняли – хотя и 
временно – культурный уровень обоих миров …»
Это высказывание было направлено в первую очередь против Уиллиса, Михайловича и 
М'Бала, которые несли свет просвещения невежественным туземцам с излишним 
рвением. Мэгги М стала причиной настоящего скандала, откровенно поведав о 
любовных связях Зевса-Юпитера с Ио, Европой, Ганимедом и Каллисто. Рассказ о 
том, как он явился в обличье белого быка к нимфе Европе, не понравился бы сам 
по себе, а повествование о попытках спасти Ио и Каллисто от справедливого гнева 
его супруги Геры, оказавшихся явно недостаточно решительными, лишь подлило 
масла в огонь. Но особенное неудовольствие местных жителей вызвало сообщение, 
что мифологический Ганимед оказался совсем другого пола. Нужно отдать им 
справедливость – намерения самозваных послов мировой культуры были достойны 
всяческой похвалы, хотя и не совсем бескорыстны. Узнав, что на Ганимеде им 
придется оставаться в течение нескольких месяцев, они тут же поняли, что угроза 
скуки нависнет над ними, лишь только исчезнет прелесть новизны. К тому же, 
гостям хотелось как можно лучше использовать свои таланты для благотворного 
воздействия на окружающих. Однако далеко не все хотели – или не имели время, – 
чтобы на них оказывали благотворное воздействие здесь, на технологически 
высокоразвитой границе Солнечной системы.
Эва Мерлин, наоборот, идеально освоилась с новой ситуацией и чувствовала себя 
как рыба в воде. Несмотря на ее земную славу, имя «Мерлин» мало что говорило 
большинству жителей Ганимеда. Это позволяло ей наслаждаться свободой и без 
конца бродить по коридорам и надувным куполам Центральной базы Ганимеда. Здесь 
ей не угрожала опасность, что люди будут глазеть на нее или обмениваться 
взволнованными комментариями за ее спиной. Правда, ее все-таки узнавали – но 
лишь как гостью с Земли. Гринберг, со свойственной ему деловитостью, легко 
вошел в деловые и технические круги спутника и уже был избран в состав 
нескольких советов и комиссий. Скоро он оказался настолько полезным и 
незаменимым, что его предупредили о сложностях, которые могут возникнуть, если 
он захочет покинуть Ганимед.
Хейвуд Флойд, наблюдая за деятельностью своих спутников, сочувственно улыбался, 
но оставался в стороне. Он думал лишь об одном – как восстановить добрые 
отношения с Крисом, в то же время его заботило и будущее своего внука. Теперь, 
когда «Юниверс» – в топливных баках которого оставалось менее ста тонн воды – 
благополучно опустился на поверхность Ганимеда, предстояло сделать многое. 
Благодарность, которую испытывали все, кто находился на борту «Гэлакси», к 
своим спасителям, помогла экипажам обоих кораблей слиться в единое целое; после 
тщательного осмотра и ремонта «Юниверса», а также его заправки они вернутся 
обратно на Землю вместе. Сообщение, что сэр Лоуренс уже строит планы создания 
нового, усовершенствованного «Гэлакси II», значительно улучшило моральный дух 
команды; правда, строительство корабля начнется лишь после того, как адвокаты 
сэра Лоуренса урегулируют расхождения со страховой компанией Ллойдза, все еще 
утверждающей, что ранее не существовавшее преступление – похищение космического 
корабля во время полета – не подпадает под действие страхового полиса. Что 
касается самого преступления, никто не был арестован или даже обвинен. 
Несомненно, оно тщательно планировалось в течение ряда лет какой-то хорошо 
организованной и не испытывающей недостатка в деньгах группой. Соединенные 
Штаты Южной Африки заявили во всеуслышание, что не имеют к преступлению 
никакого отношения, и потребовали официального расследования. Бурская лига 
также выразила свое негодование и обвинила в происшедшем Чаку.
Доктор Крюгер ничуть не удивился, обнаружив в получаемой им почте злобные, но 
анонимные письма, обвиняющие его в измене. Обычно они были написаны на 
африкаанс, но содержали едва заметные ошибки в грамматике или фразеологии, и 
ученый пришел к выводу, что эти письма составляют часть кампании дезинформации.
Поразмыслив, он переслал эти письма в АСТРОПОЛ – где они, по-видимому, уже 
имеются, подумал он, усмехнувшись. АСТРОПОЛ поблагодарил его, но – как и ожидал 
доктор Крюгер – воздержался от комментариев. Вторые помощники Флойд и Чанг, а 
также другие члены экипажа «Гэлакси» получили – по отдельности – приглашения 
отобедать в лучших ресторанах Ганимеда от двух таинственных незнакомцев, с 
которыми Флойд уже встречался перед вылетом. Когда осчастливленные приглашенные,
 отведав откровенно плохой пищи, сравнили затем свои записи, они пришли к 
выводу, что их вежливые собеседники пытались собрать информацию, обвиняющую 
Чаку в совершении преступления, но вряд ли преуспели в этом. Доктор 
Ван-дер-Берг, затеявший всю эту историю – оказавшуюся для него весьма успешной 
как в научном, так и в финансовом отношении, – не знал теперь, что делать с 
новыми открывшимися перед ним возможностями. Ряд известных университетов на 
Земле обратились к нему с очень интересными предложениями – но, по иронии 
судьбы, воспользоваться ими Ван-дер-Берг уже не мог. Он слишком долго жил на 
Ганимеде в условиях одной шестой земного притяжения, и его организм был уже не 
в состоянии перестроиться.
Правда, он мог жить на Луне или на борту «Пастера», как объяснил ему Хейвуд 
Флойд.
– Мы намерены создать там космический университет, – сказал он, – чтобы люди с 
других миров, не способные выдержать земную силу тяжести, могли вступать в 
контакт с землянами в реальном времени. У нас будут лекционные залы, аудитории, 
лаборатории – некоторые из них снабдим только компьютерами, но выглядеть они 
будут так, что никто не заметит разницу. Вдобавок, ты сможешь использовать свои 
сомнительные миллионы для видеозакупок на Земле.
К своему изумлению, Флойд не только вернул себе внука, но и приобрел