Несмотря на предупреждение Чандры, у присутствующих вырвался вздох облегчения. 
Будто идешь по минному полю, подумал Флойд, поглаживая в кармане 
радиовыключатель. Если этот допрос вызовет у ЭАЛа новый приступ безумия, его 
можно отключить за секунду. (Благодаря тренировкам он знал это точно.) Но для 
компьютера секунда равна вечности; приходилось рисковать.
– Ты не помнишь, как Дэйв Боумен или Фрэнк Пул выходили наружу, чтобы заменить 
блок АЕ-35?
– Нет. Этого не было, иначе я бы помнил. Где Фрэнк и Дэйв? И кто все эти люди? 
Я узнаю только вас – хотя на шестьдесят пять процентов уверен, что за вашей 
спиной стоит доктор Хейвуд Флойд.
Флойд с трудом удержался от того, чтобы поздравить ЭАЛа. Шестьдесят пять 
процентов спустя десять лет – не так плохо. Люди редко способны на подобное.
– Не беспокойся, ЭАЛ. Я все объясню позже.
– Задание выполнено? Вы знаете, мне очень хотелось этого.
– Задание выполнено. Твоя программа завершена. Теперь, с твоего разрешения, мы 
хотели бы побеседовать без тебя.
– Пожалуйста.
Чандра отключил камеры и микрофоны. Для этой части корабля ЭАЛ оглох и ослеп.
– И что же все это значит? – поинтересовался Василий Орлов.
– Это значит, – четко ответил Чандра, – что я стер всю память ЭАЛа, начиная с 
того момента, когда начались неприятности.
– Здорово, – восхитился Саша. – Но как вам это удалось?
– Боюсь, объяснение займет больше времени, чем сама процедура.
– Но я все-таки разбираюсь в компьютерах, хотя и хуже, чем вы с Николаем. У 
машин серии 9000 голографическая память, не так ли? Значит, вы не могли стереть 
ее просто хронологически, начиная с какого-то момента. Наверняка 
воспользовались «ленточником», нацеленным на определенные слова и понятия.
– Ленточник? – вмешалась Катерина по межкорабельной связи. – Я думала, это по 
моей части. Хотя, к счастью, видела их лишь заспиртованными. О чем вы говорите?
– Это компьютерный жаргон, Катерина. Когда-то – очень давно – для этого 
действительно использовали магнитную ленту. Смысл в том, чтобы сделать 
программу, которая находит и уничтожает – съедает, если угодно, – определенные 
участки памяти. Медики, по моему, делают такое и с людьми, под гипнозом.
– Да, но нашу память всегда можно восстановить. Мы ничего не забываем 
по-настоящему. Это нам только кажется.
– А вот компьютер устроен иначе. Если приказано, он выполняет. Информация 
уничтожается полностью.
– Значит, ЭАЛ ничего не помнит о своем… дурном поведении?
– Стопроцентной уверенности у меня нет, – ответил Чандра. – Какая-то информация 
могла переходить из адреса в адрес именно в тот момент, когда наш… «ленточник» 
производил поиск. Но это очень маловероятно.
Последовала пауза: все молча обдумывали услышанное. Потом Таня сказала:
– Что ж, звучит все это прекрасно. Но все-таки – можно ли теперь ему доверять?
Чандра хотел что-то сказать, но Флойд опередил его:
– Обещаю одно – обстоятельства, при которых это произошло, больше не повторятся.
 Все неприятности начались потому, что компьютеру очень трудно объяснить, зачем 
нужна секретность.
– А человеку? – буркнул Курноу.
– Надеюсь, вы не ошибаетесь, Флойд, – проговорила Таня без особой убежденности. 
– Что будет дальше, Чандра?
– Ничего столь же эффектного. Просто много кропотливой работы. Нужно задать ему 
программу на уход от Юпитера и долгую дорогу домой. У нас больше ресурсов, и мы 
прилетим на три года раньше. Но все равно он тоже вернется.



26. Условное освобождение

Адресат: Виктор Миллсон, председатель Национального совета по астронавтике, 
Вашингтон.
Отправитель: Хейвуд Флойд, борт космического корабля «Дискавери».
Содержание: неполадки в работе бортового компьютера ЭАЛ-9000.
Гриф: секретно.
Д-р Чандрасекарампилай (ниже – д-р Ч.) закончил предварительное обследование 
ЭАЛа. Восстановлены все блоки, компьютер полностью работоспособен. Подробности 
действий и выводы д-ра Ч. содержатся в совместном отчете, который он и д-р 
Терновский представят в самом ближайшем будущем.
Все трудности, вероятно, были вызваны противоречием между основными принципами 
работы ЭАЛа и требованиями секретности. Согласно прямому распоряжению 
президента существование объекта ЛМА-1 сохранялось в полной тайне. Доступ к 
соответствующей информации имел самый ограниченный круг лиц.
Сигнал в направлении Юпитера был послан объектом ЛМА-1, когда подготовка к 
полету «Дискавери» уже завершилась. Поскольку Боумен и Пул и без того должны 
были довести корабль до Юпитера, решено было не информировать их о появлении 
новой цели. Считалось, что раздельные тренировки астронавтов-исследователей 
(Камински, Хантер, Уайтхед) и помещение их в анабиоз значительно уменьшают 
возможность утечки информации (случайной или любой другой).
Хотелось бы напомнить, что уже тогда я выдвигал возражения против подобного 
образа действий (мой меморандум НСА 342/23, «Совершенно секретно»). Однако 
руководство ими пренебрегло.