– Что для этого мамонта какой-то блошиный укус!
– Кто знает? Давайте уж лучше считать, что о нашем присутствии известно. И раз 
нас терпят, мы пока не причиняем особого беспокойства.
В этот момент все думали об одном. Что может разозлить черную прямоугольную 
плиту длиной в два километра? И в какую форму выльется ее раздражение?



25. Вид из точки Лагранжа

Астрономия полна загадочных, хотя и бессодержательных совпадений. Наиболее 
известно равенство угловых размеров Луны и Солнца, если смотреть с Земли. Здесь,
 в первой точке Лагранжа, выбранной Большим Братом для баланса на 
гравитационном канате, наблюдалась та же картина. Планета и спутник выглядели 
одинаковыми по величине.
Но что это была за величина! Не какие-то жалкие полградуса Солнца и Луны – в 
сорок раз больше! А по площади – в тысячу шестьсот раз! Каждого из двух 
небесных тел было довольно, чтобы наполнить душу трепетом и изумлением: вместе 
же они просто ошеломляли.
За сорок два часа фазы менялись полностью. «Новолунию» Ио соответствовало 
«полнолуние» Юпитера, и наоборот. Даже когда Солнце пряталось за Юпитером, 
планета не исчезала – ее огромный черный диск закрывал звезды. А иногда эту 
черноту на много секунд разрывали вспышки молний. Это бушевали электрические 
бури; территория, объятая ими, превышала всю земную поверхность.
А с другой стороны неба вечно обращенная к могучему повелителю одним своим 
полушарием пылала Ио. Она казалась котлом, в котором медленно бурлит 
красно-оранжевое варево; время от времени из ее вулканов вырывались желтые 
облака, вздымались ввысь и затем медленно оседали. Как и у Юпитера, у Ио нет 
географии. Только ее ландшафт меняется за десятилетия, а облик Юпитера – за 
считанные дни.
Когда Ио входила в последнюю четверть, облачные поля Юпитера воспламенялись под 
слабыми лучами далекого Солнца. Иногда по лику гиганта пробегала тень самой Ио 
или одного из внешних спутников; на каждом обороте показывалось Большое Красное 
Пятно – вихрь размером с планету, ураган, бушующий на протяжении многих веков, 
если не тысячелетий.
«Леонов» балансировал между этими чудесами, и материала для наблюдений хватило 
бы его экипажу на всю жизнь, однако естественные объекты системы Юпитера 
значились в самом конце перечня главных задач. Целью номер один по-прежнему был 
Большой Брат. Корабли сблизились с ним уже на пять километров, но высадку Таня 
не разрешала. «Подождем момента, – объясняла она, – когда у нас появится 
надежный путь отступления. Будем сидеть и наблюдать – пока не откроется 
стартовое окно. А там посмотрим».
Тем временем «Нина» после затяжного восьмичасового падения приземлилась на 
поверхность Большого Брата. Василий рассчитал массу объекта – та оказалась 
поразительно малой, всего девятьсот пятьдесят тысяч тонн. Таким образом, его 
плотность примерно равнялась плотности воздуха. Возможно, он был пустотелым; 
излюбленной темой дисскуссий стало его предполагаемое содержимое.
Было и много мелких, повседневных забот. Они отнимали почти все время, хотя 
Курноу добился-таки своего: убедил Таню в надежности центрифуги «Дискавери». 
Теперь корабли соединял гибкий туннель, и сообщение между ними значительно 
облегчилось. Отпала необходимость одевать скафандры и выходить в открытый 
космос; это устраивало всех, кроме Макса, который любил упражняться в пустоте 
со своим «помелом».
Нововведение не коснулось лишь Чандры и Терновского – те давно переселились на 
«Дискавери» и работали круглосуточно, продолжая свой бесконечный, по всей 
видимости, диалог с ЭАЛом. Каждый день их непременно спрашивали: «Когда же вы 
кончите?» – но они не связывали себя обещаниями.
И вдруг – после встречи с Большим Братом минула неделя – Чандра объявил: «У нас 
все готово».
…В рубке «Дискавери» собрались все, кроме Руденко и Марченко, которым не 
хватило места, – они остались у мониторов «Леонова». Флойд стоял за спиной 
Чандры, держа руку на аппарате, который Курноу со свойственной ему меткостью 
окрестил «карманным гигантобоем».
– Я хотел бы еще раз напомнить, что говорить могу лишь я. Только я, и никто 
другой. Понятно?
Чандра, казалось, находится на грани изнеможения. Однако в голосе его появились 
новые, властные, интонации. Таня приказывала где угодно, но не здесь. Тут 
командовал он.
Присутствующие – одни просто парили в воздухе, другие «заякорились» поудобнее – 
кивками выразили свое согласие. Чандра включил акустическую связь и тихо, но 
отчетливо произнес:
– Доброе утро, ЭАЛ.
Через миг Флойду показалось, что он перенесся в прошлое. Да! ЭАЛ стал прежним.
– Доброе утро, доктор Чандра.
– Имеешь ли ты достаточно сил, чтобы приступить к своим обязанностям?
– Безусловно. Все мои блоки в полном порядке.
– И ты не против, если я задам тебе несколько вопросов?
– Разумеется.
– Ты помнишь, как вышел из строя блок управления антенной АЕ-35?
– Нет.