– Кажется, да. Но не с нами – с «Цянь». Пойдемте быстрее.
Рубка была полна. Капитан, штурман и бортинженер сидели перед приборами, 
пристегнутые к креслам; остальные витали в воздухе в поисках точки опоры.
– Простите, Хейвуд, – торопливо извинилась Таня. – Десять минут назад мы 
получили очень важное сообщение. «Цянь» замолчал. Внезапно, во время передачи 
цифровой информации. Несколько секунд сигналы шли с искажениями, потом 
прекратились.
– А маяк?
– Тоже молчит.
– И что вы предполагаете?
– Все что угодно. Взрыв, землетрясение, оползень… Мы пройдем от них в 
пятидесяти тысячах километров, не ближе. С такого расстояния ничего не увидишь.
– Значит, мы бессильны?
– Не совсем. Земля предлагает использовать нашу главную антенну – нацелить ее 
на Европу. Тогда даже самый слабый сигнал… По-моему, стоит попытаться. Как вы 
считаете?
Флойд ощутил внутренний протест.
– Вы хотите прервать связь с Землей?
– Да. Но она все равно нарушится, когда мы будем огибать Юпитер. Восстановить 
связь можно за пару минут.
Флойд молчал. Все беды «Дискавери» начались, когда главная антенна сместилась и 
корабль потерял связь с Землей… Что-то, очевидно, произошло с ЭАЛом. Но на 
«Леонове» не стоит этого опасаться. Здешние компьютеры автономны, они не 
подчиняются единому разуму. По крайней мере, разуму нечеловеческому…
– Согласен, – сказал Флойд. – Можно начинать поиск.
– Сейчас, только вычислим доплеровскую поправку, Как у тебя, Саша?
– Две минуты, и можно включать. Сколько будем слушать?
Капитан ответила не сразу. Вообще Флойда восхищала решительность Тани Орловой; 
однажды он сказал ей об этом. Она ответила шуткой (что случалось не часто): 
«Капитан имеет право на ошибку, но не на колебания».
– Пятьдесят минут, потом десятиминутная связь с Землей. И новый цикл.
Но, как вскоре выяснилось, слушать было нечего. И незачем: система 
автоматического поиска просеивала шумы гораздо лучше самого опытного оператора. 
Однако время от времени Саша включал звук, и помещение заполнял рев 
радиационных поясов Юпитера. Он походил на рокот прибоя; иногда его перекрывали 
оглушительные удары молний. Но ничего похожего на разумный сигнал не было; 
свободные от вахты космонавты один из другим покидали рубку.
Флойд прикинул в уме. Весть о несчастье пришла через Землю: значит, оно 
случилось два часа назад. И раз «Цянь» до сих пор не вернулся в эфир…
Пятьдесят минут тянулись, как пятьдесят часов. По их истечении Саша 
сориентировал главную антенну на Землю и доложил о неудаче поисков, потом 
отправил накопившиеся радиограммы.
– Еще раз? – спросил он Орлову без всякого оптимизма.
– Конечно. Возможно, не все пятьдесят минут, но попытаться стоит.
Антенна была вновь направлена на Европу. И тут же на мониторе зажглась надпись: 
«ВНИМАНИЕ». Саша включил громкость, рубку вновь наполнил голос Юпитера. Но на 
его фоне, словно шепот в грозу, слышался слабый звук человеческой речи. Сначала 
только ритм и интонация, потом стали различимы слова. Это был, несомненно, 
английский язык – но смысл фраз оставался по-прежнему непонятным…
Есть сочетание звуков, которое человек различает всегда, несмотря на любые 
помехи. Когда оно проступило на фоне юпитерианских шумов, Флойду показалось, 
что он бредит наяву. Русские реагировали медленнее; но потом обернулись к нему 
с таким же изумлением – и зарождающимся подозрением.
Первые слова, принятые с Европы, были: «Доктор Флойд, доктор Флойд, надеюсь, вы 
меня слышите…»



11. Лед и вакуум

– Кто это? – шепнул кто-то. Другие зашикали. Флойд недоуменно пожал плечами.
– …знаю, что вы на борту «Леонова»… времени мало… направил антенну скафандра 
туда, где…
Несколько мучительных мгновений голоса не было слышно, потом он вернулся – 
гораздо более четкий, но столь же негромкий.
– …передайте эту информацию на Землю. «Цянь» погиб два часа назад. Я один 
остался в живых. Не знаю, хватит ли мощности моего передатчика, но другой 
возможности нет. Пожалуйста, слушайте внимательно. На Европе есть жизнь. 
Повторяю: на Европе есть жизнь…
Звук снова пропал. Наступила тишина, которую никто не решался нарушить. Флойд 
лихорадочно рылся в памяти. Говорившего он не узнал – голос мог принадлежать 
любому китайцу, учившемуся на Западе. Вероятно, они встречались на какой-нибудь 
конференции…
– …вскоре после местной полуночи. Качали без перерыва, и топливные баки были 
уже наполовину заполнены. Мы с доктором Ли вышли из корабля, чтобы проверить 
термоизоляцию трубопровода. «Цянь» стоит – стоял – метрах в тридцати от 
Большого Канала. Трубопровод был протянут от корабля и уходил под лед. Лед 
очень тонкий – ходить по нему опасно. Теплая вода снизу…
Опять наступило молчание. Возможно, говоривший скрылся за каким-нибудь 
препятствием.