привлечение любого из них почти стопроцентно гарантировало успех.
Обдумав идею Панова, взвесив все «за» и «против», Ивакин назначил на вечер 
аудиенцию прибывшему из Рязани агенту и отправился на доклад к «главконтре», 
как называли сотрудники ВКР своего начальника, генерала Дикого. Полковник, в 
принципе, мог обойтись и без санкции начальника, но в данном случае не хотел 
действовать наобум, без тщательного анализа предлагаемой игры.
Генерал Дикой пришел на должность начальника военной контрразведки Министерства 
обороны с должности заместителя начальника штабов того же министерства, показав 
себя блестящим аналитиком и безупречным тактиком. Шел ему всего лишь тридцать 
первый год, но его опыту и уму, а главное, волевому характеру могли 
позавидовать специалисты и вдвое старше его. Худой, нескладный, с узким лицом, 
на котором выделялись по-детски пухлые губы, он выглядел настоящим 
интеллигентом, смущенным своими успехами на высоком посту, но те, кто работал с 
ним раньше, знали его как великолепного бойца, мастера кунгфу, способного 
постоять за себя, а также отличного стратега, обладающего даром предвидения.
– Звонил Панов, – сказал Ивакин, усаживаясь по другую сторону генеральского 
стола, на котором стояли два дисплея оперативного компьютера и были аккуратно 
разложены бумаги, карандаши, дискеты, ручки. – Просил помочь.
Начальник «Смерша» понял, о каком Панове идет речь, но лишь приподнял бровь, 
ожидая продолжения. Потом все-таки спросил:
– Что там у них? Уж не сработал ли «Стопкрим»?
Ивакин внимательно посмотрел в глаза Дикому. Порой ему казалось, что генерал 
читает его мысли.
– С одной стороны, да. «Чистильщики» вышли на прокуратуру Нагатинской 
префектуры, а старший следователь Жаров – друг Рудакова, начальника Главного 
следственного управления Генпрокуратуры. Но суть не в этом. Начальник ГУБО 
просил помощи у Панова, подозревая, что к нему проникли «глаза и уши» Купола. – 
Полковник ввел генерала в курс дела и выжидательно замолчал.
Дикой не задал ни одного вопроса, внимательно выслушал заместителя, потом 
включил компьютер и набрал запрос на вход в сеть МВД. Через минуту пришел ответ,
 генерал прочитал его, вздернув бровь, откинулся в кресле, засунув ладони под 
мышки; он сидел в одной рубашке, расстегнутой, без галстука, хотя в кабинете 
работал кондиционер и от окна тянуло прохладой.
– У Жарова-то рыльце в пушку, а? Иначе он обратился бы не к Рудакову, а к 
«фискалам»[3]. Но почему Панов решил, что мы занимаемся не только 
узкопрофессиональными данными, связанными с военными объектами? Откуда ФСК 
знает, кто есть ху в Минобороны?
Ивакин почесал кончик носа.
– Наверное, «фискалы» работают не хуже нас.
– Ответ хороший. И все-таки, Борис Иванович, вы решили им помочь. Почему?
Ивакин, неплохой психолог, не удивился прозорливости Дикого, но быстрота, с 
какой генерал схватывал суть проблемы, казалась просто мистической.
– Потому что Купол, как и «Стопкрим», не остановится на достигнутом. Дай им 
волю, так они доберутся и до руководства ФСК, и до Минобороны, и до аппарата 
президента. И тогда «командовать парадом» в стране будут только эти две силы. 
Не мешало бы принять кое-какие превентивные меры. Хотя я лично «чистильщиков» 
понимаю: нельзя дальше терпеть то, что творится в высших эшелонах власти, ведь 
даже силовые министерства скоррумпированы сверху донизу.
– Вы правы, – задумчиво проговорил Дикой. – Но я даю «добро» не только из-за 
этого. Нынешнее положение в стране – это унижение великой державы, великого 
народа и, что самое ужасное, уничтожение его творческого и духовного потенциала.
 Но голосующий за демократов «гегемон» не понимает, какая это трагедия. 
Извините за сентенцию. Итак, что мы знаем о Куполе?
– Почти зеро информации.
– А о «Чистилище»?
– Столько же, если не меньше. Это организация типа «Инвизиблмен» с мощной 
эшелонированной подстраховкой. Судя по почерку, дилетантов в ее рядах нет. 
Скорее всего, там работают бывшие спецы УВД, ФСК и внешней разведки – в 
качестве аналитиков, тактических руководителей, инструкторов, ну а исполнители 
– профи рукопашного боя. – Ивакин не знал, что повторил рассуждения 
генерального прокурора. – Стратегическое же управление осуществляется теневым 
кабинетом, скажем, из пяти-семи человек, вхожих в высшие структуры 
государственной власти.
– Союз семи рыжих… – пробормотал генерал, скорчив виноватую мину. – Шутка. 
Извините, что перебил. Хуже всего, что «чистильщики» пользуются поддержкой масс,
 а это немаловажный психологический фактор. Им всегда помогут, несмотря на 
давление представителей закона, потому что создан прецедент: зло наказуемо, и 
наказуемо неотвратимо, причем быстро, без судебно-юридической волокиты. Конечно,
 деятельность «Стопкрима» раздута прессой, но в народе крепнет уверенность, что 
такие болезни, как разгул преступности и коррупции, лечатся только смертью. – 
Валентин Анатольевич помолчал. – Иногда в это хочется верить и самому.
Теперь замолчали оба. Ивакин с разрешения Дикого закурил.
– К сожалению, жизнь убеждает, что человека не переделаешь. Вряд ли 
агрессивность и эгоизм излечимы. Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит.

– Существует мнение, что человек – имаго, куколка существа, которое из него в 
конце концов вылупится. Существо изначально доброе и умное.
– И в это хотелось бы верить, – слабо улыбнулся Валентин Анатольевич. – Но к 
делу. Как вы собираетесь помогать Медведю?
– Для операции «Утечка» я вызвал ганфайтера-перехватчика. – Ивакин