заменил, нас не перехватят.
– Посмотрим.
Василий Никифорович задержал дыхание и мысленным усилием сдвинул диапазоны 
чувственного восприятия мира вокруг. Сработал тхабс. Сознание вылетело за 
пределы всех частотных уровней психики и тут же восстановилось вновь.
Путешественники оказались в «мире А» – «ближайшем» к Материнской реальности 
«лепестке розы», представлявшем собой мир искусственных объектов. Оба уже не 
раз посещали сей не слишком гостеприимный уголок «розы» и теперь с любопытством 
начали озираться, вспоминая пейзажи и сооружения.
Со времени боя семёрки землян с пентархом Удди здесь ничего не изменилось.
Город, некогда славившийся своим архитектурным разнообразием и совершенством, 
перестал существовать. Все его здания оплыли, как стеариновые свечи, 
превратились в полупрозрачные и молочно-белые сталагмиты, частью 
растрескавшиеся, частью рухнувшие на землю. Здание, на крыше которого появились 
Посвящённые, осело, превратилось в горбатый мост, расколотый пополам, но ещё 
держалось. Лес, заполнявший в давние времена пространство между зданиями, 
изменился до неузнаваемости, превратился в «мотки проволоки» и «паутинные 
наросты» красного цвета.
Изменилась даже равнина, где произошло столкновение людей с иерархом Круга: она 
теперь напоминала своеобразный, застывший во время шторма океан 
зеленовато-синего цвета. Город теперь стоял в круглой чаше диаметром в 
несколько километров и, казалось, вот-вот будет затоплен бушующими волнами.
В густо-фиолетовом небе «подсферы А» светились два тусклых желтых «одуванчика», 
мало напоминающие звёзды или планеты. Что они собой представляли, не знал ни 
Котов, ни Самандар.
– Похоже, хозяин А-уровня здесь так и не появился, – нарушил молчание Василий 
Никифорович. – Не помнишь, кто из иерархов отвечал за него?
– Никогда не интересовался.
Самандар подошёл к краю бугристой крыши здания, глянул вниз, вернулся.
– Нам нужен проводник. Или хотя бы кто-нибудь, кто видел Стаса с Марией.
– Может, попробуем вызвать стража границы?
– Как? Постучать в рельс? Посвистеть?
Василий Никифорович усмехнулся.
– Ты плохо знаешь возможности тхабса. Иван Терентьевич говорил, что тхабс может 
даже отправлять адепта в прошлое.
– Сказки. К тому же не я плохо знаю возможности тхабса, а он подчиняется мне, 
освобождая свои силы в соответствии с уровнем Посвящения. У меня всего третья 
ступень, это порог Элохим Мириам, чего явно недостаточно для инициации 
остальных диапазонов тхабса. Может быть, тебе удастся? Твой уровень выше.
– Всего на одну ступень.
– Попробуй.
Василий Никифорович с сомнением пригладил волосы на затылке, посмотрел на 
«одуванчики» в небе А-мира. Показалось, один из них подмигнул.
– Ладно, попытка не пытка. Таблеточку бы мне…
– Какую таблеточку? – не понял Самандар.
– Анекдот вспомнил. Приходит больной к врачу: «Доктор, вы мне эти таблетки 
прописали, чтобы я сильнее стал?» – «Да, а в чём дело?» – «Я пузырёк не могу 
открыть».
Вахид Тожиевич остался невозмутимо-озадаченным, и Котов невольно засмеялся:
– Похоже, анекдоты тебе надо рассказывать дважды. А таблеточка, увеличивающая 
силы, не помешала бы.
Он сосредоточился на связи с внутренним пространством подсознания, где были 
записаны законы управления тхабсом, но не стал преодолевать порог «включения» 
магического оперирования. Деликатно «постучался в запертую дверь»:
«Я хочу, чтобы меня услышали жители этого мира. Как это сделать?»
По сознанию словно провели пушистой кисточкой, заставляя мысли «метаться и 
потрескивать», как электрические искорки.
«Эй, есть тут кто живой?» – мысленно позвал Василий Никифорович, ощущая 
эйфорический прилив крови к голове.
И тотчас же его мысленный голос набатом ударил с небес, покатился во все 
стороны, как гром после удара молнии.
Вздрогнул Самандар, хватаясь за рукоять ножа.
Вздрогнул сам Котов, не понимая, почему слышит мысленно произнесённую им фразу 
в звуковом диапазоне.
Из развалин и зарослей «паутинолеса» под стенами зданий города прилетело гулкое 
эхо, и всё стихло.
– Получилось? – осведомился Самандар.
– Не знаю, – смутился Василий Никифорович. – Опыта нет. Может, тхабс меня 
неправильно «понял».
– Но он все-таки послушался… – Самандар не закончил.
Мир вокруг потряс громовой рёв!
Здания-сосульки города, покрытые трещинами, зашатались, некоторые из них 
рухнули, превращаясь в облака белой сверкающей пыли. Площадь неподалёку от 
здания, на крыше которого стояли земляне, треснула, из её центра в небо ударил 
фонтан светящегося сиреневого тумана. Этот фонтан расплылся грибообразным 
облаком на высоте двухсот метров, чуть выше уровня крыши, и с треском 
превратился в самого настоящего циклопа: уродливая фигура с толстыми ногами, 
покатые плечи, громадный живот, волосатая грудь, блестящая безволосая 
голова-бугор с одним глазом, в руке гигантская палица с шипами. Циклоп заметил 
путешественников, поднял палицу.