магазинам, она вполне серьезно пожурила его за растрату, пообещав обязательно 
вернуть долг.
– Зачем так много накупил? Столько денег потратил!
– Много – не мало, – попытался отшутиться он, а потом поспешно добавил, видя, 
что собеседница начинает сомневаться в его бескорыстии. – Конечно, я тебя 
понимаю, но здесь нет ничего дурного. Во-первых, я неплохо получаю, а во-вторых,
 верю в твои возможности. Художники твоего уровня зарабатывают очень прилично.
– Правда? – Тоня бросила на него недоверчивый взгляд.
– Правда, – с чистой совестью ответил он, решив не добавлять, что в нынешние 
времена без протекции в обойму высокооплачиваемых художников пробиться трудно.
– Ты говорил, что работаешь в Комитете экологической опасности.
– Безопасности, – засмеялся Тарас.
– Извини, так послышалось, – смутилась девушка. – Чем же ты там занимаешься?
Тарас подумал и рассказал ей историю последней операции в Кадоме, опустив 
ненужные подробности.
– Твоя работа очень важная, – сделала она вывод. – Надо, чтобы все соблюдали 
законы экологии, тогда жить всем будет легче. У нас в Чечне законы никогда не 
соблюдались. А чем ты занимаешься после работы? Я слышала краем уха, как папе 
говорил дядя Елисей, что ты очень сильный мастер по боевым искусствам.
– Это он преувеличил, – качнул головой Тарас. – Хотя боевыми искусствами я 
занимаюсь с детства. Когда-то это казалось главным делом жизни.
– А теперь?
– Теперь я больше увлекаюсь поисками Ключей смысла и метаязыком.
– Что это за Ключи такие? Почему их надо искать?
– Существуют так называемые базовые системы знаний, хранимые в глубинах 
подсознания человека, а Ключи смысла позволяют снять внутренние запреты на 
чтение и использование этих изначальных знаний. Тот, кто овладевает всеми 
Ключами, становится очень могущественным человеком, оператором реальности.
– Волшебником?
Тарас улыбнулся:
– Можно сказать и так.
– Ты знаешь эти Ключи?
– Только семь, а всего их втрое больше. Но я не теряю надежды, что когда-нибудь 
овладею всеми.
– Ты сможешь, – убежденно заявила Тоня. – Дядя Елисей сказал, что ты упрямый и 
многого добьешься, если не свернешь с пути. Может быть, ты и меня научишь этим 
Ключам?
– Непременно, – пообещал Тарас. – Только не надейся на скорый результат, я 
учился этому всю жизнь.
– Ничего, я тоже терпеливая. – Взгляд Тони загорелся: – А что это вообще такое? 
Как они выглядят, эти Ключи?
Тарас снова засмеялся.
– Это просто слова древнего языка, называемого праязыком, или метаязыком, 
большинство из них человеческая гортань произносить не в состоянии.
Тоня сморщила носик.
– Я думала, это какие-то волшебные предметы. Но если эти слова нельзя 
произнести, как же ты их произносишь?
– Половину из них выговорить все-таки можно. К примеру, вот это. – Тарас взял 
девушку за руку и, понизив голос, нараспев, с гортанными интонациями 
проговорил: – Здрра-а-аво-о-о…
Тоня вздрогнула, округлила глаза, едва не выдернула руку и смущенно рассмеялась.

– Ой, даже мурашки по коже побежали… и будто свежий ветер в голове подул… Еще, 
пожалуйста!
Тарас заметил, что на них оглядываются из-за соседних столиков, и убрал руку.
– Не здесь. Кроме звуков, надо еще совершать определенные движения, что 
усиливает эффект воздействия. Но об этом мы поговорим лучше дома. Наелась, 
Антонина Антоновна?
– Да, спасибо. Только не называй меня так… официально… лучше Тошка.
– Почему тебя так назвали?
– Меня не так назвать хотели. Папа предлагал Анной, а мама Ниной. Тогда 
вмешалась бабушка и предложила назвать меня Антониной.
– Что-то у твоих родителей коса на камень, никто не уступил. Хотя Антонина – 
тоже хорошее имя. Доедай и пойдем.
– А куда?
– Если ты мне доверяешь, могу предложить тебе остановиться у меня. Не 
побоишься? Человек я дисциплинированный, так что не обижу.
– Я тебя не боюсь, – простодушно сказала Тоня, уминая за обе щеки принесенные 
чепавчичи. – Вкусно! Я таких никогда не ела. Но ведь я вас стесню.
– Кого – вас? Я живу один, в собственном домике у Кольцевой автодороги, в 
Щелкове. В этом куча преимуществ. Метро недалеко, минут десять на автобусе. Дом 
большой, в наследство от отца остался, в нем пять комнат и кухня. Я весь день 
работаю, так что ты будешь свободна, можешь учиться и рисовать.
– Я согласна, – опять с милым наивным простодушием проговорила Тоня, в головку 
которой, не испорченную цивилизацией, просто не приходили плохие мысли. – Буду 
ухаживать за домом и готовить обед и ужин. Я умею, честное слово!
– Верю, договорились! – с преувеличенной серьезностью сказал Тарас, протягивая 
ей руку. Затем не удержался и поцеловал пальцы девушки.
Ресницы Тони дрогнули, глаза раскрылись шире. И тогда он сказал медленно, с 
нежностью и властной уверенностью, глядя ей в глаза: