Жмутенко только передаточное звено, «шестерка» на связи между боевиками и 
чинами из верхов армии и ФСБ. Я даже подозреваю, кто это мог сделать.
– Кто?
– Полковник Ельшин, замначальника Управления «Т». Кстати, телохранитель у него…
– Я знаю, Дима Щербань. Очень может быть, что ты прав. Но – никому ни слова! И 
ни в коем случае не начинай самостоятельную операцию по восстановлению 
справедливости! Хватит! Ты и так засветился в Чечне по полной программе, жди 
теперь «наката».
– Какого «наката»?
– На тебя начнется серьезная охота. Помни об этом, когда будешь осуществлять 
свои планы, рассчитывай каждый свой шаг. А теперь проваливай, я должен побыть 
со своими.
Тарас постоял немного, вдыхая холодный воздух, чувствуя странное беспокойство: 
учитель осуждал его с какой-то обреченностью, будто знал, что ожидает ученика 
впереди, и жалел его, как отец родного сына.
Черт возьми, может, я действительно делаю что-то не так? – думал Тарас, покидая 
квартиру учителя. С другой стороны, если не восстанавливать паритет добра и зла,
 не отвечать ударом на удар, как добро может победить? И кому выгодно, чтобы мы 
не отвечали на удар по щеке, а подставляли другую? Неужели Богу? Не может быть! 
Он не должен превращать людей в стадо баранов. Это выгодно только дьяволу, 
Монарху Тьмы. Принципы недеяния и непротивления – е г о принципы! Живой человек 
должен быть свободен, а бандит должен сидеть в тюрьме, как говорил персонаж 
старого фильма «Берегись автомобиля». Неужели я не прав?..
Тарас вспомнил похороны прокурора и его жены, окаменевшее лицо Тони и вздохнул 
свободнее. Расплачиваться за свои злодеяния бандиты и убийцы должны были тотчас 
же, а не в следующей жизни, как этого требовал принцип переноса вины. Абсолютно 
дьявольский принцип, рассчитанный на уничтожение добрых, умных, честных и 
сильных людей. И был этот принцип спущен в мир реальности Земли самим Монархом, 
еще при рождении человечества. Возможно, он был одним из Аморфов, 
подключившимся к эксперименту, олицетворяя собой темную сторону божественного 
творения…
Эту идею Тарас обдумывал долго, пока ехал домой, пил чай, укладывался спать, и 
в конце концов решил попросить Хранителей дать ему доступ ко второму уровню 
Хроник, чтобы найти ответ на свое предположение. Ему очень хотелось найти базу 
своему отношению к миру: добро обязано уметь защищаться…

Тоню он забрал у Нины уже после похорон.
Девушка слегка оттаяла и уже не выглядела серенькой мышкой, пугавшейся каждого 
взгляда и возгласа. Она искупалась, переоделась в однотонное лиловое платье, 
облегавшее фигурку, заплела на висках две косички и теперь походила на 
школьницу старших классов, готовящуюся к выпускным экзаменам. Платье на ней 
было далеко не модным, что понимал даже Тарас, поэтому первым делом он повез 
Тоню по магазинам, радуясь в душе, что может позволить себе думать о чем-то 
более приятном, нежели разборки с лакеями Монарха Тьмы.
Тоня сначала отказалась покупать одежду, потом согласилась на «дежурный 
минимум», и они после нескольких часов блуждания по универмагам столицы купили 
золотистую вельветовую курточку, плащ, два платья – с длинными рукавами и 
летнее с короткими – бельгийской фирмы «Demeulemeester», а также шорты, 
отечественный сарафанчик, кофточку, брючный костюм от «Кельвина Кляйна», 
джинсы-стрейч, спортивный костюм, халат и две пары туфель – осенние и летние. 
Для шокированной Тони это было баснословное богатство, и примеряла она одежду с 
таким видом, будто все это ей снится. В платьях девушка выглядела слегка 
угловатой, неловкой и трогательной, однако они придавали ей некий неуловимый 
шарм, отчего девятнадцатилетняя девчонка преисполнялась совершенно особой, 
таинственной женственности.
Костюм из синего бархата с искрой марки «СК» тоже сидел на ней хорошо, словно 
специально сшитый по фигуре, и представлял собой внесезонную вещь, которая 
могла стать основой гардероба на несколько лет.
Остальные вещи были недорогими, но приличного качества, практичными и удобными. 
Белье Тоня выбирала сама, стесняясь и радуясь самому процессу выбора, и 
наблюдать за ней было трогательно и забавно. В конце концов покупки были 
упакованы, уложены в багажник горшинской «Вольво», и молодые люди поехали в 
ресторан. Тарас знал небольшой югославский ресторанчик «Круна» возле метро 
«Парк культуры», больше похожий на простенькое придорожное кафе. Однако 
готовили здесь неплохо, недорого, кухня была на высоте, да и вообще 
разнообразие блюд сербской кухни могло удовлетворить любого гурмана, а если 
учесть, что наряду с остальными блюдами здесь подавали хорватскую рыбу, 
венгерскую дичь и боснийский кофе, сюда любили заглядывать не только югославы, 
но и выходцы из других бывших советских стран Восточной Европы. Хотя забитым 
ресторан до отказа Тарасу видеть не приходилось.
Тоня, никогда в жизни не посещавшая рестораны, была поражена даже таким 
простеньким интерьером с налетом балканского колорита и с восторженным 
интересом осматривалась по сторонам, хотя, надо отдать ей должное, делать это 
она старалась незаметно. От ракии она отказалась, выбрала по совету Тараса 
тартуфе – шашлык из овощей, бурек – аналог хачапури с сыром, и чепавчичи – 
своеобразные котлеты. Плюс кофе.
Себе Тарас заказал сырный пирог – гибаницу, српски салат и кукурузный од бовича 
– маисовый суп с клецками. И тоже кофе.
Разговаривали обо всем, что приходило на ум, хотя Тоня больше спрашивала, 
освоившись и перестав стесняться, а Тарас отвечал. Вспомнив о походе по