экстремальный вариант ваки-гатамэ [8], от которого бородач задохнулся и потерял 
сознание, не издав ни звука.
Телевизор (новейший «Шиваки» с метровой диагональю) продолжал выдавать охи, ахи 
и стоны «актеров», боевики мирно спали, ни один из них не проснулся. Можно было 
двигаться дальше.
Вход в соседнюю пещеру был занавешен кошмой. Тарас отодвинул краешек и выглянул,
 сосредоточиваясь на смене диапазонов видения.
В этой пещере, узкой и длинной, со сводчатым потолком, с которого свисали 
острые каменные шпили, держали заложников. Всего их было шесть человек, молодых 
и постарше, но одинаково худых и обросших, скорчившихся на камнях со связанными 
ногами и руками. Одеты все были в невообразимые лохмотья, потерявшие цвет, и 
половина из них не имела обуви.
Освещалась пещера слабеньким автомобильным фонарем, бросавшим отсветы на 
потолок. Охранников здесь было двое. Один спал на топчане, укрывшись с головой 
одеялом, второй сидел на кошме с поджатыми ногами и грезил с открытыми глазами, 
раскачиваясь из стороны в сторону и глядя на фонарь. В пальцах у него дымилась 
длинная серая сигарета с наркотиком. Судя по черной гриве волос и короткой 
черной щетине, он был арабом. Его напарник пошевелился, сбросил одеяло, и стало 
видно, что он скорее всего славянин.
Араб умер первым, со свернутой шеей, перейдя из мира грез в мир Нави без особых 
усилий со своей стороны. Второй охранник охнул от удара, и Тарасу пришлось 
некоторое время удерживать его голову, прижатую к матрасу, пока он не затих.
Ни один из пленников, измученных в неволе голодом и пытками, не проснулся.
Тарас беззвучно скользнул к дальнему концу пещеры, где виднелась треугольная 
деревянная дверь без ручки, ведущая в последнюю пещеру, где должен был 
находиться командир отряда со своими телохранителями и женщинами, о которых 
говорил охранник на территории завода. Открыть дверь с этой стороны было 
невозможно, разве что пальнув в нее из гранатомета, и Тарас приник к ней ухом, 
напрягая слух.
Он услышал тихие голоса, скрип, стоны, затем смех. Снова голоса, шаги. Чей-то 
повелительный голос. Шаги приблизились к двери, лязгнул засов.
Тарас вжался в каменную нишу слева от двери, дверь открылась. В пещеру, 
согнувшись, протиснулись два бородача и бросили на пол полуголого подростка. 
Повернувшись к двери, они увидели свою смерть в образе сгустившейся темноты, 
упавшей обоим на головы.
Мужики оказались здоровыми, крепкими, поэтому бить их пришлось в полную силу, 
«навылет», в горло и в висок, чтобы они не успели крикнуть.
Шум от падения тел получился изрядный, однако это уже не волновало Тараса. Он 
взял темп и ворвался в пещеру, примерно зная, сколько в ней находится боевиков.
Пещера оказалась самой большой, просторной, почти квадратной, с высоким 
потолком, под которым висела самая настоящая хрустальная люстра. Стены ее были 
увешаны коврами, ковры также лежали на полу, а в естественной нише, 
образовавшей нечто вроде алькова, стояла кровать с роскошным бельем и трюмо, 
возле которого стоял, почесываясь, голый бородач, разглядывая себя в зеркале. 
Это был тот самый чеченец в папахе, который провожал полковника в армейской 
полевой форме на территории тракторного завода.
Кроме него, в пещере находилось еще двое мужчин в пятнистых комбинезонах: 
бородатый горбоносый чеченец, молодой и здоровый, и жгучий брюнет с усиками, 
высокий, накачанный, сильный. Они сидели за столом возле двери и играли в нарды.

Еще один стол и четыре стула стояли в дальнем углу пещеры, уставленные 
бутылками, тарелками, банками и котелками. Здесь хозяева жилища трапезничали.
В другом углу пещеры стояли приборная стойка ВЧ-аппаратуры и спутниковй связи, 
а также телевизор и пирамида с оружием.
Игравшие в нарды телохранители командира отряда оглянулись на дверь. Чеченец, 
имевший острое звериное чутье опасности, выхватил пистолет, и Тарас с десяти 
шагов метнул в него нож, попав точно в переносицу. Прыгнул к брюнету, метнув 
две оставшиеся звездочки сюрикэнов, не дав ему времени на размышления и попытку 
воспользоваться оружием. Брюнет, получивший одну звезду в плечо, а вторую в ухо,
 успел-таки выстрелить (хорошая подготовочка у парня, профессиональная, надо 
думать, его учили стрелять, не обращая внимания на боль), попал Тарасу в бедро 
– касательно – и улетел во тьму беспамятства от страшного удара в подбородок, 
сломавшего ему челюсть.
Только теперь хозяин «спальни» обратил внимание на шум и оглянулся. Его можно 
было понять: даже в самом дурном сне ему не могло присниться появление ч у ж о 
г о спецназовца в самом сердце бандитского схрона!
– Ты кто? – тупо спросил он по-русски.
– Граф в пальто, – глухо ответил Тарас, прислушиваясь к тишине подземелья.
Командир боевиков опомнился, метнулся было к пирамиде с оружием и охнул, 
наткнувшись на выпад оказавшегося перед ним Тараса. Затем он увидел светящиеся 
тигриные глаза гостя, в которых стыла холодная брезгливая ненависть, и 
почувствовал ознобливый, парализующий душу и тело ужас. Упал на колени, 
вытягивая вперед руки.
– Пощади! Не убивай!..
– Ты женщин не пощадил, – ровным и оттого более страшным голосом ответил Тарас, 
впиваясь взглядом в расширяющиеся зрачки главаря банды, добавил морока в потоке 
силы. – Все зависит от твоих ответов. Скажешь все, будешь жить.
– Да-да-да, я скажу, скажу, спрашивай, – залепетал бородач, закатывая глаза. От 
него запахло мочой. Полевой командир Гелаев, наводящий ужас на мирных жителей 
Чечни, обмочился от страха.