полкилометра, упершись в круглый бетонный коллектор диаметром в два десятка 
метров. Здесь тоже находился пост охраны хода, оборудованный, как и первый. 
Только топчанов было два, на них в данный момент спали боевики-охранники, а на 
столе стоял полевой военный телефон образца пятидесятых годов. Тут же, среди 
вскрытых банок с тушенкой и рыбными консервами, лежала многодиапазонная 
английская рация новейшего образца с цифровой системой настройки. Да и оружие у 
боевиков оказалось не отечественным – новейшие винтовки калибра четыре и семь 
десятых миллиметра «Хеклер и Кох» германского производства. Винтовки имели 
полностью закрытую ствольную коробку и оптический прицел, встроенный в ручку 
для переноски, и были покрыты специальным составом, поглощающим тепловое 
излучение. С виду они напоминали бластеры из голливудских фантастических 
фильмов.
Тарас, за десятые доли секунды оценивший обстановку, прыгнул к топчанам и нанес 
два удара ребром ладони – по затылку первого охранника и по кадыку второго. 
Огляделся более тщательно, подержал в руках винтовку, покачал головой. У него и 
раньше не было сомнений по поводу того, что террористов в Чечне снабжает вся 
Европа, да и Америка тоже, теперь же он убедился в этом наглядно.
Пролом в стене коллектора вел в прямоугольный тоннель, проложенный достаточно 
давно, судя по состоянию креплений и запахам, возможно, еще в первую чеченскую 
войну. Он был довольно широким, до полутора метров, и примерно такой же высоты, 
так что и по нему можно было передвигаться только согнувшись. Стены его были 
обиты досками, а потолок укреплен бетонными плитами и балками, в щели между 
которыми изредка высовывались металлические штыри. Стоило задеть один такой 
штырь, как срабатывало взрывное устройство, заживо замуровывая смельчака, 
превращая тоннель в глубокую могилу.
Чутье могло подвести, пришлось включить фонарь, и скорость передвижения упала.
В какой-то момент доски под ногами и на стенах, а также потолок стали мокрыми. 
Тарас понял, что тоннель проходит под дном Сунжи. Затем впереди показался 
слабый отсвет, и он выключил фонарь. Со времени спуска в канализационный люк 
прошло уже двадцать две минуты, и по расчетам выходило, что он преодолел под 
землей около трех километров. Если верить охраннику, выход на поверхность был 
уже близок.
Откуда-то послышались тихие голоса и музыка.
Тарас перешел на скользящий мягкий шаг, называемый мастерами русбоя «кошачьей 
лапой». Мастера ниндзюцу называли этот способ ходьбы – хиккими.
Светлый проем тоннеля приблизился. Голоса стали слышны отчетливее: говорили 
по-чеченски, изредка перебивая разговор взрывами визгливого хохота. Иногда 
доносились и другие звуки: гудение, позвякивание, отголоски музыки, глухой шум 
и стоны, а также едва слышные крики, от которых по коже бежали мурашки. Без 
сомнений, это кричал кто-то из заложников.
Тарас дошел до прямоугольной двери, выглянул из-за косяка.
Подземный ход заканчивался в пещере на высоте метра от ее бугристого каменного 
пола. Пещера была низкой, не очень большой и освещалась лампой дневного света, 
висящей на противоположной стене. Источником гудения оказался компактный 
электрогенератор, каких Тарас еще не видел. Работал он на любом топливе, вплоть 
до мусора, а изготовлен был, судя по дизайну, где-то на Востоке, в Корее или в 
Японии.
У дальней стены пещеры лежали длинные зеленые ящики с гранатометами и 
переносными зенитно-ракетными комплексами. Рядом высились горы ящиков с 
продовольствием и желтые контейнеры международной гуманитарной помощи с одеждой,
 медикаментами и консервами.
В пещере, провонявшей запахами солярки, табачного дыма, мочи, экскрементов и 
пота, располагалось два десятка деревянных нар и стенка с оружием, увешанная 
невиданным количеством винтовок, автоматов, гранатометов и пулеметов 
иностранного производства. Хотя среди них присутствовало и отечественное 
стрелковое оружие – от автоматов Калашникова и Никонова десантных образцов до 
снайперских винтовок «СВД» и «БСК».
Однако боевиков здесь находилось гораздо меньше, чем можно было судить по 
количеству оружия, всего с десяток. Очевидно, основная масса отряда Гелаева 
ушла на задание либо была уничтожена в результате умело проведенных федералами 
спецопераций. Большинство спало на нарах, трое сидели у включенного – и 
великолепно работающего! – цветного телевизора и смотрели какой-то порнофильм, 
смысл которого сводился к хорошо известному движению. Такими фильмами потчевали 
обычно после двенадцати часов ночи российских владельцев канала ТВ-плюс.
В пещере было душно, и бородачи сидели полуголыми, блестящие от пота, с 
бутылками и жестянками пива в руках. Тарас знал, что Коран запрещает зрелища 
эротического плана и распитие спиртных напитков, но эти «адепты» «истинного» 
исламского учения, похоже, давно перешли грань послушания законам шариата и 
представляли собой даже не отчаявшихся фанатиков исламского фундаментализма 
(среди них были и арабы, и русские, и украинцы), но живых мертвецов с 
прогнившими душами.
Один из бородачей, с бритым черепом и перебитым носом, захохотал, отбросил 
жестянку с пивом и побрел к нарам. Рухнул на ложе, накрытое смятым ватным 
одеялом, затих. Двое продолжали смотреть телевизор, перебрасываясь репликами. 
Они так и не успели среагировать на подувший сквознячок и мелькнувшую у стены 
пещеры тень.
Тарас не стал рисковать, метая сюрикэны, хотя промахнуться не боялся, но 
боевики могли закричать, а воевать со всем отрядом в планы Горшина не входило. 
Поэтому он перебежал открытое пространство на цыпочках, нанес первому два 
мгновенных удара – в шею с двух сторон ребрами ладоней, а ко второму применил