его жена и мать.
Тарас дернул Тоню за руку, заставляя ее лечь на пол. Упал рядом, обнял, вжимая 
в половик.
Трансовое боевое состояние пришло с первых же выстрелов, заработала сторожевая 
и анализирующая системы интуиции, раскрывая гипервозможности организма. Поле 
сознания Тараса охватило объем комнаты, скачком расширилось, обнимая дом 
прокурора и его окрестности. В прозрачной тьме, обступившей Горшина, 
обозначились бордовые пятна со злыми пульсирующими огоньками внутри. Это 
высветились ауры тех, кто открыл стрельбу. Один из пульсирующих огоньков 
вытянулся факелом, и Тарас, холодея, понял, что это означает.
– Все вон! – рявкнул он изо всех сил. – У них гранатометы!
Сам он успел бы унести ноги из горницы, владея темпом, но рядом была Тоня, и он 
сделал единственное, что зависело от него в сложившейся ситуации: отбросил 
девушку к печке и прикрыл ее своим телом.
Граната взорвалась в центре гостиной спустя секунду.
Тарас автоматически перевел себя в состояние пустоты, позволяющее проделывать 
трюки вроде протыкания руки иглой или ножом без каких-либо последствий, но 
вовремя вспомнил, что он не один, и успел сменить пустоту на состояние скалы.
Вихрь осколков ударил во все стороны, находя не успевших укрыться людей. 
Раздались крики и стоны.
Два осколка впились в спину Тараса, но пробить «телесные латы» не смогли, 
застряли в мышечных тканях, превратившихся в «каменные пласты». Боль в местах 
ударов вспыхнула довольно сильная, однако осколки не повредили позвоночник и 
обошли артерии, и Тарас не стал обращать на раны внимания. Двигаться они не 
мешали.
Подхватив оглушенную Тоню на руки, он выскочил из горницы на кухню, а оттуда в 
сени и во двор. Вторая граната лопнула в гостиной, когда он со своей ношей был 
уже под защитой сарая.
– Посиди здесь! – выдохнул он на ухо девушке. – Никуда не уходи! Я сейчас…
Он метнулся вдоль сарая к забору, перемахнул его в один прием и на лету 
сориентировался в пространстве ментала, чтобы определить местонахождение 
стрелков. По нему выстрелили – видимо, территория дома отслеживалась через 
инфраоптику, – но очередь прошла чуть в стороне, и Тарас мгновенно вычислил 
автоматчика, что позволило ему не потерять ни одного мгновения на контратаку.
Максимально ускорившись, так что туго свистнул ветер в ушах, он преодолел 
расстояние от забора до какой-то полуразрушенной будки, с крыши которой велся 
огонь, вспрыгнул наверх и одним ударом «рука – копье» пробил насквозь человека 
в камуфляже и маске с автоматом «АК-74» в руках.
Стрелок охнул, роняя автомат, упал с крыши будки вниз.
Одновременно стихла стрельба и с других сторон. Доносился только рев раненой 
коровы и лай потревоженных собак в округе.
Тарас поискал ауры остальных стрелков, обнаружил тускнеющие, удаляющиеся пятна 
и понял, что боевики отступили.
Где-то в километре от дома прокурора взвыла сирена, послышался рокот моторов 
бронетранспортера. Это зашевелился потревоженный стрельбой блокпост.
Тарас метнулся назад, к сараю, Тоню там не нашел и ворвался в дом, не чувствуя 
боли в спине, где застряли осколки гранаты.
Все стекла в доме были выбиты, стены иссечены осколками, мебель изрешечена 
пулями и разбита вдребезги, уцелели только диван и два кресла. По комнатам 
витали кисло-горькие запахи взрывчатки и тлеющих тряпок.
На полу посреди горницы лежали прокурор и его жена. Оба получили множественные 
осколочные ранения и умерли еще во время боя. К тому же Антон Кириллович принял 
на себя несколько пуль, прикрывая жену, однако это ее не спасло.
Тоня уже находилась здесь, словно окаменев, стояла на коленях над телами 
родителей.
Елисей Юрьевич сидел рядом с другом, держась одной рукой за грудь, а второй за 
шею. Поднял голову, когда в горницу ворвался Горшин.
– Что?! – глухо выдохнул Тарас.
– Я не смог закрыть обоих…
– Что с вами?
– Пара осколков в груди, пара в спине… ничего, справлюсь. Посмотри, что там с 
матерью Антона.
Тарас поискал пожилую женщину и обнаружил ее лежащей на полу у печки. Однако 
печь защитила ее от пуль и осколков, и сознание Валентина Матвеевна потеряла 
скорее от шока после взрывов. Передав ей восстанавливающий сознание 
энергоимпульс – ладонь на лоб, ладонь на грудь, в с п ы ш к а, – Тарас вернулся 
в горницу, остановился за спиной Тони, не решаясь отвлечь ее.
– Зажги свет, – попросил Елисей Юрьевич.
Тарас щелкнул выключателем, но все лампочки в доме были разбиты и свет не 
загорелся. Тогда он поискал на кухне свечи, нашел два огарка и зажег. Снова 
подошел к Тоне.
Она сидела все в той же позе, прижав кулачки к груди, и смотрела на родителей 
черными ушедшими глазами. Тарас присел рядом на корточки, хотел было передать 
ей пси-волну успокоения, однако вовремя остановился, заметив мерцающий искрами 
серебристый столб над головой девушки. Она имела канал связи с силой и не 
нуждалась в прямой энергоподпитке.
Послышались стоны и охи, затем тихий плач. Это очнулась мать Антона Кирилловича.
 Женщина с трудом добралась до тел сына и невестки и упала на них с рыданиями, 
раскинув руки. Только теперь Тоня очнулась и заплакала, припав лицом к груди 
отца.