стрельбу из автоматов. Две очереди…
– Бандитов задержали?
Мужчина скривил губы.
– Как же, задержишь таких. Свидетелей было трое, но они запомнили только машину 
и то, что нападавшие якобы были в камуфляже и в масках. По таким приметам в 
городе можно задерживать каждую вторую машину и любого собровца в комбезе.
– Но ведь должны же быть какие-то следы, зацепки… Неужели свидетели ничего 
больше не разглядели?
Лысоватый особист смерил Тараса взглядом.
– Вы из конторы?
Тарас понял, что речь идет о ФСБ.
– Нет.
– Тогда не задавайте лишних вопросов, молодой человек. Может пострадать язык. В 
прямом смысле. Тут все живут по волчьим законам, по волчьим же и умирают.
Коллега Елисея Юрьевича отошел.
Тарас вздохнул, понимая его чувства. Он и сам с настороженностью отнесся бы к 
человеку, задающему вопросы о свидетелях на территории Чечни.
Елисей Юрьевич вышел через несколько минут с каменным, ничего не выражающим 
лицом.
– Поехали.
– Куда?
– Сначала в комендатуру. Договоримся о перевозке моих… – Елисей Юрьевич 
запнулся. – О перевозке тел на аэродром. – Он вдруг с тихой тоской ударил 
кулаком о ладонь. – Я же говорил им: не выходите лишний раз из дома! Собирайте 
вещи и уезжайте! А мама уперлась: я здесь родилась, здесь и… – он умолк, тяжело 
дыша, с видимым усилием справился с собой. Лицо Елисея Юрьевича снова приобрело 
каменно-бесстрастное выражение.
– Извини, что не сдержался… как видишь, люди Круга – не более, чем люди.
– Я понимаю, – тихо обронил Тарас.
Елисей Юрьевич болезненно усмехнулся, разглядывая его запавшими глазами, и 
Тарас убежденно добавил:
– Мы их найдем!
– А вот это лишнее! – твердо проговорил Елисей Юрьевич. – Выбрось это из 
головы! Расследованием занимаются компетентные органы, это их прерогатива. Мы 
приехали сюда не ради мести. Понял?
Тарас вздрогнул. Учитель прочитал его мысли.
– Ты понял или нет, спрашиваю?
– Понял, – кивнул Горшин, стискивая зубы.
Елисей Юрьевич еще раз смерил его оценивающим взглядом, отвернулся и зашагал к 
машине.
Из-за туч выглянуло солнце, заявляя об улучшении погоды, но Тараса это не 
обрадовало. Он знал, чем будет заниматься в Грозном после соблюдения всех 
формальностей по отправке «груза 200» в Москву.

Весь день они провели в переговорах с разными ответственными лицами Грозного и 
встречах с людьми разных возрастов, званий и полномочий в разных концах города. 
Не без напряга им удалось договориться с военными летчиками о доставке тел жены 
и матери Смирнова в Москву, и лишь в больнице случилась заминка, едва не 
переросшая в инцидент.
Главврач больницы Хусаин Борзоев наотрез отказался выдать тела из морга, «до 
выяснения обстоятельств убийства», как он туманно выразился, хотя на руках у 
Елисея Юрьевича находилось предписание мэра Грозного о содействии «особому 
представителю» из Москвы всем, к кому он обратится за помощью.
Получив отповедь санитара, не пустившего их в морг, Елисей Юрьевич и Тарас 
направились к главврачу на прием.
Хусаин Борзоев оказался немолодым человеком с темным костистым лицом горца, на 
котором выделялись усы и кривой нос. Глаза у главврача прятались в глубоких 
глазницах, и определить их цвет оказалось делом нелегким, хотя изредка они 
вдруг светлели и становились по-ястребиному зоркими. Выслушав посетителей, он 
коротко, с акцентом сказал:
– Забрать погибших нельзя. До выяснения обстоятельств гибели. Вопросы еще есть?
– У меня разрешение мэра, – хладнокровно сказал Елисей Юрьевич, доставая 
сложенный вчетверо лист бумаги с подписью и печатью.
– Здесь я хозяин! – тем же непреклонным тоном бросил Борзоев. – И будет так, 
как я сказал!
– Не надувай щеки, лопнут! – не выдержал Тарас. – Читать умеешь?
– Спокойно, Граф, – посмотрел на него Елисей Юрьевич недовольно. – Человек 
просто не понял, что ему требуется всего лишь выдать убитых.
– Ахмет! – повысил голос Борзоев, сверкнув недобрыми глазами. По всему было 
видно, что русских он не любит и готов идти до конца. Хотя причин для такого 
поведения, в общем-то, не существовало.
В кабинет ввалился могучего телосложения чеченец, похожий на известного всем 
террориста Басаева: бритая голова, усы, борода по грудь, волчьи глаза. Одет он 
был во все черное, кроме коричневых ботинок с высокой шнуровкой.
– Проводи гостей до выхода, – приказал главврач.
Тарас шагнул к вошедшему, сделал «медвежью стойку» и «качнул маятник», вызывая 
волну страха и бессилия.
Ахмет-«Басаев» отшатнулся, бледнея.
Тарас подтолкнул его к двери.
– Вас здесь не стояло… ждите в приемной!