– Он меня ликвидирует?
– Что ты, Бог с тобой, – сдвинул брови Елисей Юрьевич. – Он и дьявол – по 
разные стороны баррикад. Инфарх всего лишь Координатор Круга, Верховный 
Хранитель, а не судья и не палач. В случае твоего своеволия тебя просто 
отключат от Хроник.
– От астрала?
– Астрал – это еще не Хроники, это скорее искажение реальности, обход истинного 
знания. Не увлекайся походами в него.
Сбитый с толку Тарас недоверчиво посмотрел на учителя, но тот не шутил, 
пребывая в состоянии тоскливой отрешенности и ожидания. Можно было позавидовать 
тому, как он держится, и Тарас внутренне поежился, вдруг еще раз осознав, какая 
причина погнала их ночью на другой край земли. Сам он тоже терял близких: отца, 
двух дедов и бабушку, других родственников, дошедших до края жизни, но все они 
умерли от старости, естественной смертью, или от болезней (исключая 
отца-шахтера, погибшего во время взрыва газа под землей), и потеря их не 
казалась чрезвычайным событием, хотя и была нежелательной. Случай с учителем 
был качественно иным: самых близких ему людей убили! И он ничего не мог сделать,
 находясь в тот момент далеко от них.
Тарас почувствовал волну ненависти к неведомым убийцам и поклялся в душе, что 
сделает все, чтобы воздать им по заслугам.
– Она была такая мягкая и несамостоятельная… – заговорил вдруг Елисей Юрьевич с 
легкой грустной улыбкой на губах, глядя перед собой отсутствующим взором. – Мы 
плыли на теплоходе в Туапсе, начался пожар… Все бросились к шлюпкам, началась 
паника… А она стояла у борта, прижав кулачки к груди, в каком-то старомодном 
блестящем плащике…
Елисей Юрьевич снова улыбнулся.
Тарас замер, понимая, что учитель сейчас находится далеко отсюда, в своем 
прошлом.
– И в глазах ее стыла такая печальная покорность судьбе, что я не мог не 
остановиться… Прыгай! – кричу. А она вздрогнула, посмотрела удивленно и, в 
ответ, тихо и беспомощно: «Я плавать не умею»… Я сгреб ее в охапку и в воду… 
Так и познакомились. Ей было тогда девятнадцать лет. А прожили мы вместе сорок 
с лишним…
Тарас молчал. Собеседник учителю был не нужен, он разговаривал сам с собой.
Елисей Юрьевич закрыл глаза, привалился спиной к стенке салона и замолчал. 
Тарасу очень захотелось прижать его к себе, сказать что-нибудь ободряющее, 
однако делать этого он не стал. Учитель не нуждался в утешении.
Вскоре самолет снова затрясся, снижаясь, сделал круг над аэродромом у столицы 
Чечни и приземлился. Первыми из него выбрались Елисей Юрьевич и Тарас, 
попрощавшись с пилотами. За ними начал высаживаться притихший спецназ. Небо над 
аэродромом было затянуто тучами, утро занималось холодное и мглистое, дул 
пронизывающий ветер, и парни ежились, отворачиваясь от ветра, не умея 
регулировать внутренний теплообмен, как это делали Тарас и учитель.
Гостей из Москвы у черной «Волги» с грозненскими номерами ждали двое мужчин. 
Один из них, плотного телосложения, в черной кожаной куртке, лысоватый, пожал 
руки прилетевшим, кивнул на «Волгу»:
– Садитесь, поехали.
Гости уселись в теплой кабине, «Волга» тотчас же тронулась в путь, пересекла 
территорию аэродрома и выехала на шоссе, соединяющее аэропорт с Грозным. За 
машиной сразу пристроился БТР сопровождения, а вперед вырвалась «Нива» 
дорожного патруля, что говорило не столько о возможности нападения боевиков, 
сколько об уважительном отношении к гостям.
Мужчина в куртке сел рядом с Елисеем Юрьевичем, и они заговорили о чем-то, 
понизив голос. Видимо, встречал гостей сотрудник местного отделения ФСБ, 
знавший Елисея Юрьевича в лицо.
Рассвело, когда небольшая колонна миновала блокпост на въезде в Грозный, 
достигла окраин столицы Чечни и снизила скорость. Бронетранспортер отстал. 
Шедшая впереди машина ДПС посигналила и тоже отвалила в сторону. Дальше «Волга» 
ехала по улицам города без сопровождения, ничем не выделяясь среди редкого 
потока автомобилей преимущественно отечественного происхождения.
Тарас не был в Грозном ни разу, поэтому с мрачным интересом осматривал улицы, 
отмечая появление новых трех– и пятиэтажных домов, а также читая вывески 
магазинов. Судя по их количеству, жизнь в городе налаживалась, несмотря на 
постоянную угрозу нападения боевиков-камикадзе, готовых «во славу» Аллаха 
подорвать себя и кучу народа.
Свернули на улицу Ленина, подъехали к двухэтажному зданию главного корпуса 
больницы. Открылись решетчатые ворота, «Волга» заехала во двор больницы. 
Мужчина в черной куртке повел гостей к одноэтажному строению на территории 
больницы, на котором косо висела табличка: «Морг». Здесь их встретил худой 
лохматый чеченец в белом халате, открыл дверь.
Зашли внутрь. Помещение с цинковыми столами неожиданно оказалось стерильно 
чистым. Столов было с десяток, и на каждом лежали под простынями тела мертвецов.
 Работник морга откинул простыни с двух тел, отступил в сторону.
Елисей Юрьевич подошел к столу, замер, наклонившись над телом жены. Потом 
уткнулся лицом в ее грудь и снова застыл. Переглянувшись, Тарас и 
сопровождавший их особист вышли из морга.
– Как это случилось? – глухо спросил Тарас.
– Они возвращались с рынка, – таким же глухим голосом, нехотя, ответил мужчина 
в куртке. – Их встретили в переулке, недалеко от автобусной остановки. 
Подъехала старая «четверка» без номеров, из нее выскочили двое и открыли