рану и лечить любую болезнь. Не мог он только оживлять умерших. Для этого надо 
было овладеть второй стороной «живы», имеющей название «живая вода».
Тарас над этими проблемами особенно не задумывался, просто шел вперед по 
избранному пути. Теперь же, после второй встречи с Дмитрием, дал себе зарок, 
что непременно дойдет до высшей ступени «живы», изучив собственное прошлое и 
узнав тайны метабоя, разработанного предками.
Он сосредоточился, вонзил в ладонь иглу и медленно протащил сверху вниз, 
раздвигая ткани и сосуды. Затем еще одним волевым усилием зарастил бледную 
ранку.
В дверь заглянул какой-то завсегдатай клуба в сиреневой кофте, похожий на 
постаревшего певца Сюткина.
– Вы не партнеров ждете?
– Я уже наигрался, – честно ответил Тарас, выходя из бильярдной.
В конце коридора мелькнуло платье Оксаны. Она торопилась утешить важного 
работника Министерства торговли. Тарас вздохнул, чувствуя грусть, сожаление и 
облегчение одновременно. Похоже было, судьба выводила его в какое-то новое 
состояние, требующее одиночества.
* * *
Неизвестно, что натолкнуло его на мысль позвонить учителю. Возможно, сообщение 
по телевизору о новых терактах в Грозном. Тарас вспомнил, что мать и жена 
Елисея Юрьевича находятся в данный момент в Чечне, и решил поговорить с ним о 
жизни.
Интуиция не подвела его и на этот раз.
Елисей Юрьевич выслушал приветствие ученика и тихим, напряженным, каким-то не 
своим голосом попросил его позвонить через три-четыря дня.
– Что случилось? – напрягся ответно Тарас.
Короткое молчание, потом тот же странный голос:
– В Грозном убили мою маму и Веру… Я лечу туда.
Тарас замер, не веря ушам, хотел было сказать: не может быть! – но лишь с 
трудом проглотил ком в горле. Сказал через несколько мгновений глухо, но 
твердо:
– Я лечу с вами! Ждите!
И положил трубку, чтобы Елисей Юрьевич не успел сказать «нет».
Через час он был в Митине, во дворе дома, где жил учитель.
Глава 11
ОСТОРОЖНО, ЧЕЧНЯ!
Положение Елисея Юрьевича Смирнова в иерархии служб ФСБ и звание полковника 
позволяло ему пользоваться всеми экстренными каналами связи и мобильного 
передвижения по стране. Лишь оказавшись в багажном отсеке военно-транспортного 
самолета, летевшего из подмосковной Кубинки в Чечню, Тарас смог оценить 
важность персоны учителя, получившего «зеленый коридор» на любую помощь 
спецслужб в пределах действия особых полномочий.
Отказываться от компании ученика Елисей Юрьевич не стал, но предупредил, что 
самостоятельная деятельность Тараса в Чечне исключается. В противном случае 
лучше остаться дома. И Тарас вынужден был согласиться, понимая чувства учителя, 
потерявшего сразу двух самых близких людей.
Ночь не помешала полковнику Смирнову организовать свой отлет в Чечню буквально 
за полтора часа. Уже в два ночи одиннадцатого апреля учитель и ученик были на 
военном аэродроме в Кубинке, а еще через час вылетели на «Ан-12» с бортовым 
номером 333 в сторону Чечни вместе со взводом подмосковного спецназа, 
сопровождавшим какой-то секретный груз.
Тарас не взял с собой ничего, кроме смены белья, кроссовок и некоторой суммы 
денег. Одет он был по-походному: темно-синие штаны полуспортивного кроя, 
всепогодные ботинки с особой гибкой подошвой, «обтекающей» камни, свитер и 
куртку. Елисей Юрьевич надел строгий черный костюм и светлый плащ, выводящие 
его в ранг лица, имеющего право приказывать, и Тараса не удивляла реакция 
вовлеченных в их орбиту людей, беспрекословно подчиняющихся учителю.
Транспортник «Ан-12» не имел особых удобств для переброски людей, поэтому двум 
новым пассажирам пришлось лететь вместе с бойцами спецназа, молодыми, 
энергичными, уверенными в себе и не обремененными житейскими заботами. Они 
расселись по лавочкам вдоль бортов, устроив оружие между колен, и Тарасу с 
Елисеем Юрьевичем не оставалось ничего другого, как пристроиться к спецназовцам 
в конце салона. Командир корабля предложил было полковнику место в кабине 
пилотов, но тот отказался. Поэтому так и летели: слева от Тараса команда, 
справа учитель и еще дальше – контейнеры с грузом.
Сначала Тарас прислушивался к разговору молодых ребят, доносившемуся сквозь гул 
винтов: речь шла о шашлыках и о напитках, которыми их следовало запивать; к 
примеру, шашлык из баранины стоило запивать не вином, а более крепкими или 
горячими напитками, как утверждал один из участников спора. Тарас шашлыки не ел,
 поэтому предмет спора был ему безразличен, хотя он и знал, что парень, 
ратующий за горячее питье, прав. Бараний жир самый тугоплавкий из жиров, 
организм человека может переработать его только в жидком состоянии, а соки или 
минералка, которыми многие разбавляют водку, могут «заморозить» жир, что 
непременно ведет к диспепсии, то есть к вульгарному несварению желудка.
Перестав прислушиваться к спору справа, Тарас попробовал было осторожно 
расспросить учителя о подробностях теракта, в результате которого погибли его 
жена и мама, но успеха не добился. Елисей Юрьевич молчал, откинувшись к стенке 
кабины, полузакрыв глаза, уйдя мыслями в себя.
Впрочем, причин нападения на русских жителей Чечни можно было не выяснять. Все 
еще не пойманные полевые командиры разного калибра, но одинаково безумные, до