киллер, а Истребитель Закона. Тебе надо поторопить дядю с походом в «розу», там 
вы все будете в большей безопасности, чем на Земле.
– А ты?
– За меня не беспокойся. – Мария чуть снисходительно и вместе с тем виновато 
посмотрела на Стаса. – Я могла бы взять под контроль всю эту тупую компанию… 
сил Светлады хватает даже на поединок с кардиналом… но тогда те, кто наблюдал 
за нами, правильно оценили бы наши возможности. Понимаешь?
Стас досчитал до десяти, унимая в душе обиду, разочарование и недовольство тем, 
что его, по сути, поставили на место, и сказал с мягкой улыбкой:
– Кажется, напрасно я возомнил себя твоим ангелом-хранителем.
Мария улыбнулась в ответ, допила пепси, они обнялись и неторопливо побрели к 
выходу из парка.
Две пары глаз с разных сторон проводили их профессионально «плавающим» 
непеленгирующимся взглядом. Затем наблюдатели передали «объект наблюдения» по 
цепочке подстраховки и отправились по своим делам. Это были люди Юрьева и 
Василия Котова.
Но существовал еще и третий наблюдатель…
Глава 13
ОЧЕРЕДНАЯ ЖЕРТВА
Хейно Яанович Носовой шел к нынешнему своему положению во властных структурах – 
начальник информационной службы президента – достаточно тривиальным путем. 
Бывший начальник седьмого отдела КГБ, он поднялся по служебной лестнице 
благодаря не талантам и профессионализму, а вследствие колоссальной сети связей 
Союза Девяти. По сути должность начальника ФАПСИ он купил, хотя об этом 
догадывались два-три человека во всем госаппарате.
Репутация Хейно Яановича у нынешнего руководства страны сомнений не вызывала, 
но мало кто знал, сколь обширна его финансово-экономическая база, уступавшая 
лишь империи другого кардинала, Германа Довлатовича Рыкова. Состояние Носового 
исчислялось в десятках миллионов долларов. Он владел тридцатью фирмами, и под 
его непосредственным началом находилось около четырех тысяч человек, не считая 
сотрудников аппарата ФАПСИ. Хейно Яанович олицетворял собой часть финансовой 
олигархии страны, владеющей всеми богатствами России. Единственным его отличием 
от «новых русских», создавших гигантские состояния благодаря периоду 
первоначального накопления «смутного времени» конца девяностых годов ушедшего 
двадцатого века, было то, что он не нуждался в улучшении своего имиджа. Владея 
огромной информационной базой и связями с руководителями силовых структур, 
Носовой мог «задавить» любое порочащее его сообщение, даже если бы оно 
проскочило в средства массовой информации. Так, сброшенный «чистилищем» в сети 
спецслужб «К-реестр», упоминавший и его фамилию, положение Носового не 
поколебал. Потому что ни общественности, ни журналистам, ни честным работникам 
спецслужб реестр оказался недоступен.
Свою карьеру Хейно Яанович, уже будучи Посвященным Внутреннего Круга, начал в 
середине шестидесятых, став комсомольским деятелем в Нижнем Новгороде, а потом 
перебравшись в Москву, когда его избрали вторым секретарем бюро ВЛКСМ, 
заведующим отделом культуры. Начал организовывать концерты рок-музыки, открыл 
дискотеку. Заработал неплохие деньги, которые вложил в шоу-бизнес. Был замечен 
вербовщиками КГБ и стал работать штатным осведомителем. Затем по настоянию 
шефов бросил заниматься «культурой» и ушел в «науку», курируя ученых в области 
химии. Сумел уберечь накопленное состояние и остаться агентом Комитета, в 
котором за двадцать с лишним лет работы прошел путь от осведомителя до 
начальника отдела. А когда СССР с подачи трех «великих» деятелей, возжаждавших 
власти, Ельцина, Кравчука и Шушкевича, развалился, Хейно Яановича пригласили в 
соискатели вакантного места в Союзе Неизвестных отделившейся России. Так он 
прошел в кардиналы. Начальником ФАПСИ Носовой стал позже, воспользовавшись 
властью, которую ему давал пост кардинала.
Влияние Хейно Яановича на социум страны – это называлось «коррекцией 
реальности» – уступало лишь влиянию Рыкова, Юрьева и координатора Союза 
Бабуу-Сэнгэ. Поэтому он никого и ничего не боялся, действуя подчас не советуясь,
 поступая так, как считал нужным. Однако появление ликвидатора кардиналов 
заставило Носового проанализировать обстановку в стране и в мире и прийти к 
выводу: началось неконтролируемое изменение реальности с непрогнозируемым 
финалом. Точнее – контролируемое, но не Союзами Неизвестных! И кто бы ни был 
заказчик изменения, исполнитель свое дело знал.
В связи со своими выводами Хейно Яанович предпринял кое-какие дополнительные 
меры безопасности, не особенно надеясь на обещанную координатором помощь. И все 
же чувствовал он себя неуютно, где бы ни находился, зная, что стопроцентной 
гарантии от киллеров не даст ему ни профессиональная охрана, ни страховой полис.

Официально Хейно Яанович имел одну четырехкомнатную квартиру – у Чистых прудов, 
в новом семиэтажном доме, построенном по специальному проекту для членов 
московского правительства. На самом деле у него было больше десятка квартир в 
разных концах города и две дачи – в Лыткарине, на берегу Москвы-реки, недалеко 
от агропредприятия Пехоровское, и в Усово-Тупике, в пяти километрах от 
президентской загородной резиденции в Барвихе. Обе дачи представляли собой 
двухэтажные коттеджи, построенные по финскому проекту на месте развалюх, 
которые Носовой приобрел по дешевке на подставных лиц. Коттеджи хорошо 
охранялись, особенно второй, в Усове, но после того, как неизвестный военный 
вертолет разнес в пыль особняк Бабуу-Сэнгэ, Хейно Яанович не чувствовал себя в 
безопасности и здесь. И тем не менее дача в Усово была наиболее безопасным 
местом по сравнению с остальными, из-за чего кардинал пользовался ею чаще