судьям и зрителям свое превосходство над соперником. Стас же был воспитан и 
тренирован совсем в другом ключе – для выживания в реальном, тотальном бою, не 
ограниченном никакими правилами и моральными нормами, целью которого для любого 
его участника было уничтожение противника, выведение его из строя с 
максимальной эффективностью и быстротой. Поэтому технический арсенал Стаса 
составляли приемы травмирующего воздействия, запрещенные или редко 
употребляемые в спортивных состязаниях, не говоря уже о приемах техники 
усыпляющего касания или комбинаторики смертельного укола. Василий в свое время 
занимался всеми видами борьбы: карате, айкидо, капоэй-ра, каляри-ппаятт, дзюдо, 
синсимак и другими, – пока не остановился на тайдзюцу, представляющей, в 
общем-то, комбинированную систему самозащиты типа славянской комбы и русбоя, 
Стаса же он учил по своей личной методике, наиболее полно отвечающей 
индивидуальным психическим, физическим и моральным особенностям парня, за 
десять лет превратив его в бойца с высочайшим уровнем развития двигательных 
способностей, ловкого, быстрого, владеющего т е м п о м, мгновенно 
ориентирующегося в пространстве, в любой ситуации, сильного и выносливого, но – 
приспособленного к схватке без правил, к бою насмерть! К чемпионату, о котором 
шла речь, Стас в этом смысле готов не был.
– С одной стороны, тебе было бы полезно поиграть в эти игры, – сказал Василий,
 – с другой – ты себя раскроешь.
– Кому?
– Тем, кто за тобой охотится.
– Что же, мне отказаться?
Василий в сомнении почесал пальцем бровь.
– Есть один вариант… но он очень опасен. По сути, если я тебе разрешу 
участвовать в чемпионате, я тебя подставлю. Но, с другой стороны, можно будет 
попытаться вычислить…
– Охотников! Я согласен, – быстро сказал Стас.
– Не сомневаюсь. И все же мне надо все обдумать, прикинуть, сможем ли мы 
организовать подстраховку по уровню «элит». А пока не желаешь ли поработать в 
«лютом» бою?
Стас кивнул: «лютым боем» назывался стиль русбоя, рассчитанный на уличные драки,
 – и в то же мгновение Василий прыгнул к нему от стола, без всякой подготовки, 
с трех метров намечая удар стопой в голову.
Удар не прошел. Ответ Стаса – тоже. Они отскочили друг от друга и снова 
бросились вперед, хорошо зная манеру боя противника. В «лютом бою» удары 
наносились короткими сериями по два-три движения в уязвимые места, без финтов и 
отвлекающих маневров, поэтому результат – дерись оба в толпе – проявился бы 
сразу, в этом же спарринге оба бойца, одинаковые по силе и гибкости, но разные 
по опыту и знанию приемов, лишь получили «свист ветра» – мгновенные толчки 
воздуха, говорящие о намерениях каждого, но не проходящие как приемы из-за 
великолепного чувства дистанции и силы удара.
В конце концов закончилась схватка тем, что Василий поймал Стаса на отклонении 
от ложной атаки и локтем при повороте и смене позиции влепил ему в челюсть. 
Стас отлетел в угол комнаты, успев при этом уклониться от встречи со стулом, и 
сказал с некоторым разочарованием и вызовом:
– Я давно мог тебя «тукнуть»…
Имелось в виду применение приемов из системы ТУК.
– То-то и оно, – вздохнул Василий. – К сожалению, ты не боец арены, на татами 
судьи не поймут, что случилось, если ты усыпишь соперника.
– Какая разница, каким образом я его сделаю? Продолжать схватку он же не 
сможет?
Василий потер пальцем переносицу, снял со стены меч.
– Может, ты и прав. Но помахать руками и ногами, показать пару болевых 
контролей и бросков тебе придется – для зрителей. Бери свой синоби, поработаем 
пару минут.
Стас взял меч, закрепленный на специальной подставке.
Если японский меч катана, так называемый классический самурайский меч, – это 
настоящее произведение искусства, изящный изгиб лезвия и красота линий которого 
приводят в священный трепет истинных ценителей, то меч ниндзя – синоби-гатана, 
или ниндзя-то, гораздо проще по отделке и не имеет изгиба. В принципе он 
никогда и не был для ниндзя главным видом оружия, а лишь служил одним из 
инструментов, помогающих расширить естественные возможности человека. Тем не 
менее с этим мечом можно было не только отрабатывать базовые техники кэндо, 
учиться владеть приемами боя, но и участвовать в соревнованиях и защищать жизнь.

Стас по настоянию дяди занимался фехтованием всего третий год, однако за это 
время успел постичь принципы владения мечом, практикуемые современными 
кэндоистами: принцип сидзэн – естественность, подразумевающий обращение с 
оружием на уровне рефлекса, когда боец не задумывается – к а к ему ответить или 
ударить; принцип ин-син тонкэй – минимум усилий – максимум результата, который 
учит сражающегося побеждать не силой и напором, а умением и знанием слабостей 
противника и требует экономичности любых движений, строгой рациональности и 
точного интуитивного расчета; и принцип нагарэ – текучесть, основанный на 
змеиной гибкости тела, плавности движений, легком переходе от одного приема к 
другому и на отшлифованной до совершенства базовой технике.
Принципов боя на мечах существовало, конечно, больше, например, такие, как доай,
 означающий: защита есть атака, или кухо – девять направлений, но эти принципы 
были уже заложены в базовую технику.
Со стороны их бой зрелищным назвать было трудно. Бойцы легко перемещались по