Мария засмеялась, выпорхнула из кресла, взъерошила волосы на затылке юноши, как 
это делала десять лет назад Кристина, и убежала.
– Сейчас принесу чего-нибудь вкусненького, после этих ресторанов всегда так 
есть хочется.
– Может, я уже пойду? – спросил открытую дверь Стас. – Поздно уже.
Мария вернулась с подносом в руках, глядя на него с ожиданием и вызовом, и 
тогда он отбросил все свои сомнения и подхватил ее на руки.
Глава 11
МЕЙДЕР ПРОТИВ МАНИПУЛА
В квартиру Балашовых бандиты Узбека ворвались в два часа ночи. Дверь хозяин 
квартиры недавно поменял на металлическую, но мастера, делавшие и 
устанавливавшие ее, были связаны с бандой, и проблем с открыванием не возникло. 
В налете на квартиру бизнесмена, из которого надо было выбить долг в тридцать 
тысяч долларов, сам Узбек (кличку он получил за узкие глаза и острые скулы, 
хотя по паспорту звался Федором Кузьмичем Шаповаловым) не участвовал, но ждал 
группу в лесу, возле сторожки, где банда хранила инструменты для пыток.
Несмотря на мольбы Балашова и клятвы все отдать в течение двух дней, его семью: 
жену, шестидесятипятилетних мать и отца, семилетнего сына, – привезли к 
бревенчатой сторожке и первым делом подвесили всех за ноги к ветвям деревьев. 
Потом за дело взялся Шура Палькин по прозвищу Бык. Два года назад он 
освободился из колымских лагерей, где сидел за то, что облил бензином человека 
и поджег. В банде же он прославился виртуозным владением паяльной лампой, а 
также тем, что многим жертвам выплескивал в лицо расплавленный битум. Изредка 
он пользовался и своим старым приемом: звонил в квартиру, и когда ничего не 
подозревавший гражданин открывал дверь, – Бык выплескивал на него из кружки 
бензин и поджигал.
Возле сторожки Шура Палькин действовал разнообразней, во всю «мощь» своей 
ущербной больной фантазии. Заклеив жертвам скотчем рты, он разжигал под 
висящими людьми костры и подкладывал дрова до тех пор, пока у тех не начинали 
трещать волосы. Завязывал вокруг шей висящих шнуры, пропитанные спиртом или 
бензином, и поджигал. Привязывал к рукам тяжести, пока не обламывались ветви 
деревьев и жертва не падала на угли костра. Надевал на головы надутый 
полиэтиленовый мешок, завязывал, ждал, пока лицо жертвы не посинеет, и протыкал 
пакет сигаретой. Это называлось у него «запустить воздушный шар». А то просто 
давал в руки лопату и приказывал жертве копать себе могилу. Таких ям в 
окрестностях сторожки насчитывалось уже десятка два. Но самым любимым способом 
развязывания языков был у Быка один, называемый «похоронами». Он запихивал 
людей в гроб, заколачивал гвоздями крышку и начинал пилить доски двуручной 
пилой.
С семьей Балашова работал он именно таким образом. «Сжалился» только над сыном 
бизнесмена: привязал его к стволу сосны и заставил смотреть, как он «хоронит» 
мать и отца.
Через час «работа» закончилась, Балашов сдал своих коллег из фирмы «Карачарово 
и К°», торгующей компьютерами и аксессуарами к ним, рассказал, где прячет 
«резервные» деньги, и пообещал через два дня отдать долг «дружеской» фирме, 
заказавшей выбивал. После этого семью отвезли к Кольцевой дороге со стороны 
Каширского шоссе и оставили избитых, обессиленных, буквально поседевших и 
постаревших людей у обочины.
Факт этот стал известен Василию спустя сутки после случившегося, и уже к среде 
пятого июня он подготовил план операции по уничтожению банды Узбека, на счету 
которой было уже не менее трех десятков разбойных нападений на мелкооптовых 
торговцев и бизнесменов средней руки, не заявлявших о нападениях по причине не 
полной законности своих доходов.
– Пора завязывать с этими силовыми акциями, – сказал Василию Самандар, провожая 
Котова к машине с мейдером. – Бороться с криминалом на этом уровне бесполезно, 
до уровня прежнего «чистилища», возглавляемого Тарасом Горшиным, нам все равно 
не подняться.
– Больно вы пессимистичны сегодня, Вахид Тожиевич, – прищурился Василий. – Мне 
самому не нравится намек Рыкова на то, что деятельность «чистилища» входит в 
его расчеты. Получается, что он то разрешает нам работать, то не разрешает.
– А разве это не так? Подумай сам. Мы таскаем только мелкую рыбу, крупная 
постоянно срывается. К тому же Рыков никогда не бросает слов на ветер. Мы еще 
только планируем уничтожить сеть подпольных оружейных мастерских, а он их уже 
перебазировал. Теперь снова придется искать по всему Подмосковью.
– Тем более надо их отыскать и уничтожить! В назидание Герману. Мы тоже кое-что 
умеем. И плевать мне на его «разрешение»!
– Плевать-то плевать, но даже сброс «К-реестра» в сеть спецслужб ничего почти 
не дал. Рыков его блокировал.
– Ладно, потом подумаем, что делать дальше. Ты с нами не пойдешь?
– Душа не лежит. Чувствую опасность. После того, как неизвестный ликвидатор 
накрыл ракетами дачу Бабуу в Подмосковье и едва не угробил Сход (!), следует 
ожидать всего.
– Не паникуй. Маразм крепчает, но и мы не лыком шиты, прорвемся.
– И все-таки будь повнимательней. Ни пуха.
– К черту!
Василий сел в микроавтобус с надписью по борту «Реанимационная служба». Машина 
выехала со двора в сопровождении фиолетового «Линкольна» с мигалкой наверху. 
Самандар постоял немного, провожая эскорт внутренним взором и одновременно 
ощупывая пространство в ментальном поле в поисках опасности, сел в свою машину, 
посидел, прикидывая что-то про себя, и включил мотор.