свите, свалил двух «офицеров» и приблизился к предку Рыкова, загородившемуся 
двумя рослыми воинами и готовому улизнуть с поля боя в подходящий момент.
Одного воина Матвей проткнул копьем со светящимся наконечником, которое легко 
пробивало любые доспехи. Второго сбил грудью шестинога и затоптал. Однако 
достать прапрадедушку Германа Довлатовича не успел. Тяжелая холодная тень легла 
на холм, придавила все живое, заставила отвлечься от боя и напрячь силы, чтобы 
сбросить с себя путы странного оцепенения.
Матвей глянул вверх и увидел плывущий над холмами колоссальный трехкилометровый 
черный веер – чудовищное творение акридоидов, существ из вида разумной саранчи. 
Усеянное стометровыми колючками, гнездо акридоидов представляло собой довольно 
сложный сросток геометрических форм, образующих веер, создающих впечатление 
гармонии и совершенства, только эта гармония была гармонией угрозы и несла 
неизгладимый отпечаток агрессивных устремлений обитателей гнезда.
Все поплыло перед глазами Матвея, он едва не вывалился из седла. С трудом отбил 
выпад копья предка Рыкова, проявившего вдруг с появлением веера невиданную 
прыть и смелость. Снова волна искривления побежала по земле, накрыла холм, 
исказила форму всех объектов, встряхнула всех, кто там сражался. Слабость, 
охватившая Матвея, едва не погубила его предка. Пока он боролся с неожиданным 
пси-нападением (это было именно нападение, а не случайное явление), пра-Рыков 
подобрался ближе и метнул что-то вроде длинного светящегося шипа, пробившего 
щит Матвея, кирасу и распоровшего плечо. Если бы не рывок шестинога в сторону, 
шип вонзился бы предку Соболева в горло и, вполне вероятно, прервал бы его 
мировую линию.
Волна слабости схлынула, кто-то помог ему отбить чужую атаку, зажавшую было 
волю в тиски. Матвей ответил врагу яростным выпадом такого же четырехгранного 
шипа (не меч и не шпага, просто заостренная металлическая палка), заставив его 
кубарем покатиться с холма, направил следом шестинога, но в спину ему вонзились 
сразу три стрелы со светящимися наконечниками – защитники вождя не дремали, и 
схватка с пра-Рыковым отошла на второй план. Следовало срочно позаботиться о 
собственной жизни, явно нуждавшейся в спасении.
Если бы предок Матвея в данной ситуации остался без «водителя»-потомка, он 
неминуемо бы погиб. Но Матвей не дал ему пасть смертью храбрых, хотя вынужден 
был сражаться на два фронта: против сородичей клана Рыкова и с чьим-то холодным 
и беспощадным разумом, занявшим замок акридоидов. Это мог быть и разум 
уцелевшей семьи разумной саранчи. Матвей не встречался с подобным видом 
Инсектов ни в одном своем походе в прошлое и возможностей акридоидов не знал, 
однако после нескольких атак понял, что воюет с кем-то из людей Круга, может 
быть, даже с иерархом, пси-матрица которого и оккупировала гнездо акридоидов. 
Спустя некоторое время стало ясно, что бой он проигрывает.
Шестинога под ним убили. Матвей вынужден был сражаться с сородичами Рыкова 
пешим, что намного сузило его маневр и возможности контратаки. Гнездо 
акридоидов приблизилось, нависло сверху, и пси-давление на сознание Соболева, 
ослабленное ментальной помощью Кристины, увеличилось до предела, перейти 
который он не мог: не мог ни отбить атаки врага, ни бросить своего предка в 
безнадежной ситуации. Он проигрывал.
И в этот момент в схватку вмешались иные силы.
Внезапно послышалось стремительно нараставшее гудение, из-за пирамиды ликозидов 
вывернулись два гигантских жука (колеоптеры!): один с ходу атаковал летающее 
гнездо акридоидов фиолетовым высверком «лазера», а второй спикировал на холм с 
кипевшим на нем сражением, подхватил теряющего силы Матвея и взмыл в небо. 
Последнее, что отметил Матвей гаснущим сознанием, – беззвучный вопль 
разочарования, изданный существом в гнезде разумной саранчи. Затем начался 
стремительный подъем – в прямом и переносном смысле: колеоптер, захвативший 
предка Соболева, набирал высоту, а сознание Матвея устремилось в будущее, – и 
очнулся Матвей уже в своей комнате, откуда начал трансперсональное путешествие 
в прошлое.
Он не удивился, обнаружив в гостиной гостя, хотя и не ожидал увидеть его в 
домашней обстановке. Это был Хранитель.
– Кажется, вы спасли мне жизнь, – вяло проговорил Матвей, наслаждаясь покоем и 
тишиной. – Но я не просил вас следить за мной.
– Хорошо, что я успел, – с вежливым укором сказал Матфей. – Вы продолжаете 
делать ошибки, которых можно было бы избежать по зрелом размышлении. Зачем вам 
понадобился этот последний выход в прошлое?
Матвей отпил глоток сока из стакана, принесенного Кристиной, откинулся на 
спинку кресла. Ему показалось, что под черепом у него пробежал паучок. 
Попытался избавиться от этого неприятного ощущения и не смог. Опустил стакан, 
внимательно глянул на невыразимо спокойное лицо Хранителя.
– Вы… преступаете Закон… невмешательства…
– Всякое попрание какого-нибудь закона есть всего лишь следствие срабатывания 
закона более высокого ранга. В данном случае я представляю именно тот, более 
высокий закон, регламентирующий жизнь реальности в момент возникновения 
глобальной опасности.
– Какой опасности? – Матвей задал вопрос машинально, он знал ответ. Паучок под 
черепом продолжал бегать, это отвлекало и раздражало. Хранитель явно проверял 
возможности собеседника и его выдержку.
– Своим возвращением по личной мировой линии в прошлое вы одновременно включили 
процесс падения Закона обратной связи, частным случаем которого является Закон 
возмездия.
– Я это знаю.
– Процесс этот ускоряется, – как ни в чем не бывало продолжал Хранитель, –