ладони, Василий избрал единственно правильный вариант действий – отступление к 
развалинам фабрики. Метнув звездочку сякэна в снайпера, он круто изменил 
направление бега и нырнул в заросли лопухов и крапивы за мусорными баками. 
Появившиеся с трех сторон молодые люди в светлых костюмах успели открыть огонь 
из пистолетов с глушителями, но Вася, согнувшись, бежал в темпе, опережая 
движение стволов, и виден в зарослях не был. Достигнув угла развалин, 
ухитрившись проскочить мимо каких-то ям, мусорных куч и штабелей досок, он на 
несколько секунд выпал из поля зрения преследователей и не раздумывая прыгнул 
на стену здания.
В свое время он прошел достаточно хороший тренинг сакано-бори – искусства 
взбираться на высокие естественные и рукотворные отвесные препятствия, и 
восьмидесятиметровая кирпичная стена бывшей фабрики, неровная, щербатая, в 
ямках и выбоинах, не могла послужить ему непреодолимой преградой. Обладая 
сильной мускулатурой, сильными кистями и пальцами рук, гибкостью и чувством 
равновесия, позволяющими наилучшим образом использовать любые точки опоры, Вася 
буквально взлетел по стене вверх и оказался на фронтоне крыши. Замер, 
прислушиваясь больше к себе, к своим ощущениям, чем к звукам внизу. Но «ветер 
смерти» не шевелил волосы на затылке, не включал инстинкты адекватного ответа, 
что означало – снайпера с этой стороны здания нападавшие не поставили. Можно 
было остановиться, прикинуть возможности – оружия с собой у него, можно сказать,
 и не было: «болевик» в кармане, с десяток метательных пластин и нож, вот и все 
вооружение, остальное осталось в машине – и начать свою игру.
Через несколько секунд из-за угла вынырнули преследователи, все как на подбор 
высокие, крутоплечие, мощные, целеустремленные – Вася узнал в них профи боя, 
элиту спецопераций такого же класса, к какому принадлежал и сам. А еще он вдруг 
понял, кто они такие – парни Рыкова из его личного манипула, причем наверняка 
зомбированные, не боящиеся ни пули, ни кинжала. Таких можно было свалить только 
выстрелом в голову.
Их было трое, и передвигались они уступами: один бежит – двое прикрывают. 
Посмотреть вверх им в голову не пришло. Пропустив их, Вася бесшумно сиганул 
вниз, упал на последнего парня, мгновенно свернул ему шею, метнул нож в глаз 
второму, оглянувшемуся на шум, отнял у убитого пистолет с насадкой бесшумного 
боя и расстрелял первого преследователя, успевшего выстрелить всего два раза – 
в то место, где только что лежал Василий.
Не дожидаясь появления основных сил противника, Вася метнулся вдоль стены 
здания к парку, завернул за другой угол, но не бросился к решетке забора в 
полусотне метров, а снова, не сбрасывая темпа, взлетел по стене бывшей фабрики 
наверх, на крышу. Сделал это он вовремя.
Преследователи разделились на группы. Одна из них побежала направо, ее он 
обезвредил, вторая налево, и сейчас она появилась из-за угла дальнего торца 
здания слева. Если бы Вася продолжал бежать в том направлении, он столкнулся бы 
с ней лицом к лицу. Третья группа вместе с раненым снайпером ворвалась в здание 
через бывший центральный вход и начала прочесывать помещения на первом этаже.
Выждав паузу, Вася сделал серию выстрелов, попал в голову первому охотнику, в 
грудь второму и в плечо третьему (отличная машина все-таки «волк»!), нырнул в 
пролом на крыше и оказался в небольшой пустой комнате с грудами битых кирпичей 
и гнилых досок. Обострившийся слух позволил услышать стоны из-за стены и голос 
кого-то из охотников, говорившего по рации:
– Он на крыше! Гамма убит, Альфа ранен.
Что ответил боевику командир манипула, Вася не услышал, но это стало понятно 
уже через несколько мгновений. Целью отряда было физическое уничтожение Балуева,
 поэтому оставшиеся в живых телохранители-киллеры Германа Довлатовича не стали 
усложнять себе задачу, они просто открыли огонь по крыше и второму этажу из 
гранатометов.
Если бы не феноменальное чутье Василия, погнавшее его из комнаты в коридор 
второго этажа и дальше, к лестнице на первый этаж, он был бы убит первым же 
залпом. Гранаты начали рваться, влетая в окна, падая на крышу, когда он был уже 
в коридоре и бежал по-кошачьи, на четвереньках, к центру здания, где начиналась 
главная «парадная» лестница. Он успел добраться до нее в тот момент, когда две 
гранаты влетели в коридор и сделали из него вспыхнувшую дюзу стартующей ракеты.
Грохот, треск, клубы пламени и дыма!
Ударная волна толкнула Василия в спину и сбросила вниз на кучи земли, битых 
кирпичей и какого-то полусгнившего тряпья, покрывавшие промежуточную лестничную 
площадку, которая соединяла два пролета лестницы. Кучи смягчили падение и 
спасли руки-ноги от переломов, а клубы дыма и пыли не позволили тем, кто ждал 
его внизу, прицелиться поточнее.
Продолжая действовать на пределе скорости и физических сил, управляя телом не 
рассудком, а рефлекторно, подсознанием, Вася ужом проскользнул в полуметровый 
пролом в площадке, упал на руки и перекатился под защиту колонны, 
поддерживающей лестницу справа. Он открыл огонь одновременно со снайпером, 
который оставался в холле и сторожил выходы на лестницу. Итог дуэли был 
печален: Вася получил пулю в грудь, в область ключицы, снайпер – две пули в 
голову. В то же мгновение Вася выскользнул из ловушки, в которой оказался, 
перекатился в угол, под защиту упавшей сверху балки, и хладнокровно всадил 
оставшиеся пули в приятеля снайпера, показавшегося из коридора. Бросил пистолет.
 Теперь у него оставались только метательные пластины и «болевик», пускать в 
ход который следовало лишь в крайнем случае. Почему-то Вася был уверен, что он 
ему пригодится.
Командир группы, оставшийся в другом конце коридора, был достаточно опытен, 
чтобы не затевать дуэли с человеком, которому было нечего терять. Он дал