И тем не менее вряд ли ему удалось бы переломить ход схватки, если бы не 
вмешались ждущие своей минуты союзники Посвященных.
Первыми в бой вступили профессионалы-«чистильщики» из мейдера Горшина. Среди 
них были снайперы, огонь которых мгновенно нанес значительный урон вооруженным 
силам кардиналов, а четыре ракетных залпа из установки захваченного ими БТРа 
вдребезги разнесли ангар и повредили три из четырех бронеколпаков по углам 
летного поля.
По тому, что стрельба по Василию стала стихать, он сразу смекнул, в чем дело, 
предоставил горшинскому спецназу расправляться с «гориллами» и перенес огонь из 
«пучка розог» на пляшущих в смертельном танце кардиналов, заставляя их 
отбиваться на физическом плане и снизить пси-натиск на противника. Ответный 
удар выбил из него сознание, как пылинку из ковра, но яростно защищавший себя 
организм быстро очистился от «дыма» отрицательных энергий, и Вася снова 
вмешался в бой, заставляя Рыкова и Юрьева опять отвлекаться на защиту от его 
атак. И в тот момент, когда они ответили Балуеву в полную силу, вышибая его 
сознание в пустоту психического распада, в бой вмешался еще один союзник 
Посвященных – Вахид Самандар!
Сначала он взорвал микроавтобус у въезда на поле, вызывая панику среди солдат 
юрьевского манипула, затем вступил в бой на пси-уровне, заставив кардиналов 
уйти в защиту и ослабить натиск на быстро теряющих силы Посвященных.
Бой достиг наивысшего накала. Его равновесие мог поколебать в ту или иную 
сторону любой союзник каждой из противоборствующих сторон, и союзник не 
заставил себя ждать. Вернее, союзники. На помощь кардиналам пришел координатор 
Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ, на подмогу Посвященным явились те, кого они уже не 
ждали, – Кристина и Матвей Соболев.
И снова картина боя, наблюдаемая только сражающимися людьми Круга, волшебно 
изменилась.
Исчезло поле каменных обломков, люди оказались на холмистой равнине в окружении 
древних развалин города Пауроподов – исчезнувших в веках разумных многоножек. 
Они медленно выстроились друг против друга и замерли – трое кардиналов Союза в 
блистающих сине-зеленых панцирях, напоминающих хитиновые покровы жуков, трое 
Посвященных – Ульяна, Иван Терентьевич и Самандар, одетые в белые, ниспадающие 
складками плащи, Горшин и Матвей с Кристиной, закованные в жидкий, как ртуть, 
металл. Ни у тех, ни у других оружия в руках не было, если не считать 
«медальона справедливости» на груди Бабуу-Сэнгэ. В данной виртуальной 
реальности оружием каждому из них служил эффектор Сил – «третий глаз».
Первым заговорил Соболев, глядя только на Бабуу-Сэнгэ. Голос его был спокоен и 
ровен, но каждое слово заметно искажало белые, будто кость, стены города 
Пауроподов:
– Вы хотели меня видеть, координатор, я здесь.
– Я увидел, – слегка поклонился настоятель храма Гаутамы с обманчиво 
благожелательным и миролюбивым видом. – Я проникся. Вы идущий, это заметно. 
Жаль, что мы не обратили на вас внимание раньше, удалось бы избежать ненужных 
конфликтов.
– Если ваше желание исполнилось, позвольте нам удалиться. Мы не желали воевать 
ни с кем.
– Мне хотелось бы поговорить с вами в другой обстановке, господин Соболев.
– Других встреч не предвидится, говорите сейчас.
– Хорошо. – Бабуу-Сэнгэ был само смирение. – Не хотели бы вы пополнить ряды 
избранных учеников Союза Девяти?
– Нет.
– А пройти досрочное Посвящение и стать равноправным кардиналом Союза?
– Нет, – твердо отказался Матвей.
– Вас не влечет идея коррекции социума? Власть над государством и людьми? 
Допустим. А если мы предложим вам пост Инспектора Союзов? Вы сможете 
корректировать деятельность Союзов Неизвестных, сообразуясь исключительно с 
личным понятием справедливости.
– Нет! – в третий раз ответил Матвей. – Коррекция реальности, как и политика, – 
слишком грязное дело, я в этом убедился. История человечества не сохранила 
имени человека, пришедшего в политику или к власти с чистыми руками и не 
замаравшего их впоследствии. Наверное, это принципиально невозможно в нашей 
«запрещенной реальности». Но я не хочу экспериментировать с такими понятиями, 
как честность, совесть, этика, мораль, вера и любовь. Я вообще не хочу 
предлагать миру свое видение и точку зрения на положение вещей. Каждый из 
потомков Инсектов волен сам выбирать свой путь. Вы меня поняли?
– Конечно, идущий, – поклонился Бабуу-Сэнгэ, перестав излучать 
благожелательность. – Я уважаю чужую точку зрения, даже если она противоречит 
моей. Но вы упускаете из виду одно обстоятельство. В этом мире именно Союзы 
Неизвестных реализуют законы реальности, и это высший Закон! Любой, кто не 
подчинится ему…
– Не стоит продолжать, настоятель, – улыбнулся Матвей. – Вы просто не в курсе 
последних событий. Я, Посвященный II ступени Внутреннего Круга, с этого момента 
являюсь реализатором Закона обратной связи земной реальности со всеми 
вытекающими отсюда последствиями. Союзу Девяти придется пересмотреть свои планы 
вмешательства в жизнь страны. А теперь дайте нам пройти. Мне не хотелось бы 
применять Силу, которая мне дана.
Кардиналы обменялись взглядами. Бабуу-Сэнгэ поклонился, пытаясь сохранить 
достоинство, отступил. И тотчас же пейзаж Земли стомиллионолетней давности 
исчез. Вокруг расстилалось поле рыковского «аэродрома» с грудой обломков на 
месте ангара и взорванными бронеколпаками.