– Поднимите Балуева, – кивнул на лежащего ничком Василия Матвей, перевел взгляд 
на Кристину. – Забери Стаса, сомлел, наверное, парень.
Не обращая внимания на молча стоявших кардиналов и стягивающихся к ним 
уцелевших охранников, Самандар и Горшин подхватили и понесли Василия к 
«Понтиаку», пробитому пулями в нескольких местах, уложили на заднем сиденье 
машины, и Парамонов принялся приводить его в чувство. Кристина вынесла на руках 
Стаса, села на переднее сиденье, усадив мальчика на колени.
– Уля, садись. Вахид Тожиевич, за руль.
Невозмутимый Самандар занял место водителя, включил двигатель.
– А вы?
– Мы за вами.
«Понтиак» развернулся, медленно покатил к воротам. Матвей кивнул Тарасу на 
«Форд-Универсал», на котором приехал с Кристиной, и они, не оглядываясь, пошли 
к выходу с базы. Не оглянулись они даже тогда, когда один из телохранителей 
Юрьева поднял автомат, собираясь дать очередь им в спину, и упал с дырой в 
голове. Снайпер горшинского мейдера свое дело знал крепко.
Тарас дал отбой группе поддержки, сел в машину первым. Спросил, когда база 
Рыкова осталась позади:
– Блефовал?
– Почти что и нет, – ответил наполненный каким-то новым внутренним покоем 
Матвей. – Я действительно Посвящен… но положение наше от этого легче не 
становится. Бабуу не из тех людей, кто терпит неудачу и не мечтает после о 
реванше. Он поднимет весь Союз, прибегнет к помощи других Союзов, и мы или 
исчезнем, или будем сотрудничать с ним.
– Даже несмотря на помощь Хранителей?
– На помощь эгрегора Хранителей, а это, брат, совсем иное качество.
– Что ты предлагаешь?
Матвей не ответил, догоняя «Понтиак». Посигналил, остановился у обочины шоссе, 
подошел к окошку водителя, вглядываясь в лица сидящих.
– Ну как вы тут?
– Спит, – погладила голову Стаса Кристина.
– Улетел он далеко, – повернул лицо к Матвею Иван Терентьевич, имея в виду 
Балуева, – но мы с Ульяной его вытащим. Очень интересный случай, как врач 
говорю. Он отбил пятьдесят процентов мощности пси-импульса, которым его 
наградили кардиналы! Представляете, какой у него резерв?
– Мне ли не знать? – улыбнулся Матвей, кивая на сидевшего во второй машине 
Тараса. – Когда-то мой резерв разбудил Граф, теперь я попробую проделать то же 
самое с Васей.
– Господа, не до лирики, – проворчал Самандар. – У меня ощущение, что нас не 
оставят в покое.
– Извините, Вахид Тожиевич, – спохватился Матвей. – Я вас даже не поблагодарил 
за помощь. Честно говоря, я не рассчитывал на вас… ни там, в МИРе, ни здесь… 
извините. Но вы появляетесь каждый раз так вовремя, что не восхищаться нельзя! 
Спасибо.
– Да, – с раскаянием проговорила Ульяна, нагнулась вперед и поцеловала 
Самандара в щеку. – Это награда. Я тебя люблю, Вахид.
Матвей поймал выразительный взгляд Парамонова и с улыбкой в душе подумал: 
хорошо, что Василий не слышал этого признания. Ульяна говорила свое «я люблю 
тебя» по-дружески, не имея в виду более глубоких чувств, но Балуева эта фраза 
могла ранить серьезно.
– Поехали.
– Куда?
– Пока в Строгино, там у меня теперь есть квартира, о которой не знает никто, 
запечатанная печатью Метатрона. Там мы с вами и попрощаемся.
– Почему? Как это – попрощаемся?! – всполошилась Ульяна.
– Поговорим на месте. Я поеду впереди, не отставайте.
Матвей сел за руль «Форда», обогнул «Понтиак» и дал газ.
– Хочешь испытать тхабс? – поинтересовался Тарас безразличным тоном, глядя 
вперед на дорогу.
– Хочу прекратить это безобразие с играми иерархов, – ответил Матвей.
– Я с тобой.
– Само собой разумеется.
Горшин поглядел на дышащее спокойствием лицо Соболева и не выдержал – улыбнулся.
 Впервые за последний месяц их знакомства.
Глава 37
«ПОПУГАЙТЕ ЕГО НЕМНОГО…»
Рыков не захотел встретиться с Бабуу-Сэнгэ на его территории, то есть на 
квартире, принадлежащей Союзу, поэтому координатор принял решение навестить 
кардинала на работе, выбрав неофициальную контору, то есть «чистилище». Герман 
Довлатович имел с десяток квартир, разбросанных по всей Москве, которые он 
использовал в качестве явок, складов, рабочих кабинетов и «домов отдыха». В 
одной из них, с видом на Кремль со стороны Софийской набережной, и встретились 
самые могущественные деятели страны, о влиянии которых не догадывались ни 
действующие руководители государства, ни многочисленные спецслужбы.
После ухода компании Соболева с территории рыковской базы под Шереметьевом 
Бабуу-Сэнгэ не удалось выяснить отношения с Германом Довлатовичем. Оба 
чувствовали себя уязвленными, хотя и по разным мотивам, были озадачены и в 
присутствии Юрьева, также шокированного случившимся, устраивать «разбор 
полетов» не стали.
Утром же следующего дня координатор Союза Девяти связался с остальными