дому Светланы, но догонять Злобина с подругой не стал. Он вдруг почувствовал 
себя неуютно, прислушался к ощущениям и сделал четкий вывод: пришла пора 
перемен. Учащение случайных на первый взгляд разборок с подонками разного сорта,
 ситуаций с восстановлением справедливости говорило о грядущей волне 
враждебного противостояния. В запрещенную реальность действительно 
просачивалось отравленное дыхание Монарха Тьмы… Ульяна предупреждала об этом, 
но лишь теперь Василий поверил в ее прогноз.
ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, ЧТО БУДЕТ?
Президент был раздражен и не скрывал этого. Коржаков впервые видел его таким, 
поэтому стоял навытяжку и молчал, преданно глядя в лицо патрону.
В принципе Илье Ильичу повезло, что судьба свела его с Коржаковым. Генерал 
окружил президента такой охраной, что не снилась ни Горбачеву, ни Ельцину. Его 
система защиты была на порядок надежнее, чем даже у Брежнева, несмотря на то, 
что на «девятку» (Девятое управление КГБ, под эгидой которого находилось 
подразделение охраны) работал весь Комитет с его штатными и внештатными 
осведомителями.
В начале девяностых годов в КГБ начали компьютерно моделироваться ситуации с 
покушением на Горбачева, и его охрана в этих играх проигрывала безнадежно, 
потому что ориентировалась только на физическую защиту от не вполне нормальных 
людей. Охрану Ельцина строили уже по другому принципу, учтя прошлые ошибки и 
включив в службу профессиональных диверсантов, способных поделиться опытом 
покушений. К охране же нынешнего президента Коржаков подключил еще и команду 
экстрасенсов и научное подразделение, «балующееся» вероятностными прогнозами и 
психическими экспериментами с генератором боли «пламя» (небезызвестный 
«болевик») и гипногенератором «удав» («глушак»). Генерал хорошо знал, что 
главное – не закрыть шефа грудью, когда начнется стрельба, а сделать так, чтобы 
стрельбы вообще не было, снять заказ на убийство. Как известно, заказывают 
ликвидацию обычно бывшим спецназовцам, десантникам, грушникам, бандитам, 
профессиональным киллерам, и у того, кто возглавляет службу безопасности, связи 
должны быть везде. У Коржанова они были. Он уже однажды решал проблему, 
повлекшую заказ на устранение Ильи Ильича, но смог добиться того, чтобы 
заказчик отозвал исполнителей.
Всех этих тонкостей президент не знал, поэтому вел себя иногда по отношению к 
своему главному телохранителю не совсем сдержанно.
– Читайте! – Илья Ильич бросил Коржакову конверт из плотной белой бумаги с 
вытисненным в углу золотым кинжальчиком. Это было письмо «Чистилища», неведомо 
какими путями попавшее в канцелярию президента. В нем Генеральный Судья «ККК» 
рекомендовал главе государства освободиться от некоторых помощников и 
советников, погрязших в коррупции. Среди них Николай Владимирович с удивлением 
увидел имена Хейно Яановича Носового, Юрия Бенедиктовича Юрьева и Петра 
Адамовича Грушина, людей, чей авторитет не вызывал сомнения ни у президента, ни 
у оппозиции.
– Вы понимаете, чего они требуют? – осведомился Илья Ильич, оценив мимику 
генерала.
– Понимаю.
– А я думаю, не совсем. Это объявление войны! В предыдущем послании 
«чистильщики» потребовали отставки министра обороны и директора ФСБ. Если так 
пойдет и дальше, окажется, что в правительстве нет ни одного честного человека!
– Но, может быть, «чистильщики»… в чем-то правы?
– В том все и дело, что правы! Но система управления страной в нынешнем виде 
существует уже почти сто лет! Лишь наивные люди полагают, будто что-то меняется 
при смене власти. Ленина сменил Сталин, потом Хрущев, потом Брежнев, Ельцин… а 
что изменилось? Ничего! Как говорится, нет иных властителей, кроме тех, кто 
более всего печется о благе народа!
Коржаков промолчал, продолжая поедать глазами президента, семенившего из угла в 
угол кабинета.
– Представляете, что будет, если «ККК» начнет войну на уничтожение? Власть 
сметут… и нас с вами тоже, несмотря на все защитные бастионы… даже если нас 
будет защищать ваша легендарная КОП. Кстати, вам не кажется, Николай 
Владимирович, что она слишком рьяно взялась за дело? Почерк команды настолько 
отличен от почерка других спецподразделений, что даже в кулуарах Думы 
заговорили о «третьей силе». У меня недавно был Бондарь… короче, ФСБ сильно 
встревожена! Начался поиск команды по «четырем нулям»… Мне этот шум сейчас ни к 
чему, нужна определенная стабилизация положения. Ясно? Придержите КОП… до 
особого распоряжения, законсервируйте. А лучше расформируйте вообще. Стоит 
какому-нибудь досужему крикуну из оппозиции узнать о ее существовании… В общем, 
подумайте, что можно сделать.
– Законсервирую, – сказал Коржаков. – Слишком много средств потрачено на ее 
создание, чтобы отказаться от услуг КОП. Сами же говорите – «Чистилище» 
активизируется, надо применить превентивные меры, а лучше КОП никто этого не 
сделает.
Президент остыл, перестал бегать вокруг стола с резными ножками, 
инкрустированного слоновой костью и перламутром.
– Заткнуть всем рот пулей все равно не удастся, надо хотя бы внешне 
поддерживать имидж демократического государства.
Коржаков позволил себе улыбнуться.
– Помните анекдот о демократии? Встретились американец и русский, еще во 
времена Клинтона, заспорили, у кого страна демократичней. Американец говорит: 
«Да я свободно могу подойти к Белому дому и кричать: «Билл Клинтон – свинья!» И 
ничего мне не сделают – имею право». – «Подумаешь, – отвечает русский. – Я тоже