поднесшего ее к губам, похлопал его по плечу, как давнего знакомого. – Тебе же 
лучше будет, если не станешь качать права: погоны потеряешь… а то и кое-что 
поважнее. Пропускай, я тороплюсь.
Ошалевший инспектор дал отмашку жезлом, и движение по Тверской возобновилось. 
Вася сел в свой «вольво» цвета «голубой перламутр» и через сорок минут был на 
Ленинградском шоссе. Происшествие на Тверской его не разозлило, но направило 
мысли в область размышлений о соблюдении законности чиновниками. Там, где 
чиновник на госслужбе не зависел от мнения граждан, он становился сатрапом или 
самодуром. Закон обратного действия все еще не работал в полную силу во всех 
сферах жизни. Покинув Землю запрещенной реальности, иерархи не довели до конца 
начатое. «А интересно, – подумал Василий, – „Чистилище“ еще работает или 
заглохло полтора года назад, после ликвидации координатора? Надо же, я за все 
это время не удосужился даже подумать об этом, не то что спросить…»
Но вопреки ожиданиям при выезде из города особого облегчения он не почувствовал.
 У него осталось впечатление, что кто-то проводил его внимательным и недобрым 
взглядом, будто предупреждая – ты здесь не нужен…
В Петергоф, где жил Матвей Соболев с семьей, Василий приехал поздно ночью. 
Долго не решался выходить из машины, приткнув ее к забору Соболевского коттеджа.
 У него было странное чувство раздвоенности и обмана: Матвей видел его и в то 
же время как бы отсутствовал. Словно за подъехавшим гостем наблюдали сам 
коттедж, сад, участок и забор. Хмыкнув, Василий решил проверить впечатление, 
для чего переоделся в костюм ниндзя (Н-1) и тенью перелетел через забор, 
переходя на темп. Производя шума не больше, чем рыба, плывущая в глубине реки, 
он обогнул двухэтажный кирпичный дом, определил все его коммуникации и наметил 
путь, по которому собирался достичь цели. Однако сделать этого ему не дали.
Из окна на втором этаже, с виду закрытого наглухо, метнулась вниз струя мрака и 
оформилась в фигуру человека – такого же ниндзя, каким, наверное, виделся со 
стороны Василий. Человек мгновенно преодолел расстояние до замершего Котова, 
взмахнул рукой и встретил блок, управляемый по большей части не мышцами, а 
внутренней энергией Ци. Блок, не пробиваемый даже ударом лома.
Несколько мгновений оба бойца стояли в положении прием – контрприем, пока не 
рассмеялись. Обнялись, хлопая друг друга по спинам.
– Я думал, что тебя нет дома, и решил проверить. Как ты умудряешься достигать 
такого эффекта? В состоянии турийи я всегда чувствую противника.
– Во-первых, я тебе не противник, – сказал Матвей, – а во-вторых, человек 
– лишь небольшой диапазон на шкале вибраций Вселенной, его легко можно 
воспринять или заэкранировать. Пошли в дом, мэйдзин.
– Только захвачу вещи в машине.
Дверь открылась бесшумно, пропуская хозяина и гостя, в коридоре вспыхнул свет. 
Василий с недоумением взглянул на голую спину Соболева: только что ему казалось,
 что Матвей одет так же, как и он – в черный костюм «демона ночи», на самом же 
деле на нем были только плавки.
– Дьявол! Ты же был во всем черном!
– Тебе показалось, – улыбнулся Матвей. – Раздевайся, мойся, а я пока сварганю 
легкий ночной стол.
Когда Василий появился в столовой, распаренный, чистый, осоловелый, его за 
столом ждали двое – Матвей в футболке и спортивных трусах и Кристина в халатике.
 И были они так похожи – выражением глаз, состоянием внутренней свободы, 
несуетливостью, приветливостью, спокойствием, уравновешенностью, особым 
пониманием сути вещей, что у Василия защипало глаза, и он сам почувствовал 
удивительное спокойствие и облегчение.
– Привет, Баловень, – сказала Кристина, целуя его в обе щеки.
– Рад вас видеть безумно! – ответил он искренне. – Извини, что разбудил. 
По-моему, ты еще больше похорошела. Неужели этот тип научился за тобой 
ухаживать?
– Этот тип скоро станет отцом, – улыбнулась Кристина, прислушиваясь к себе.
Василий перевел взгляд на ее живот, потом растерянно глянул на чистые лица 
друзей и, не удержавшись, подхватил Кристину на руки:
– Вот здорово! Поздравляю! Когда ждете?
– Тише, Стаса разбудишь, – понизила голос женщина. – Скоро уже, осенью. Поставь 
меня обратно.
– А я не сплю, – раздался из коридора детский голос, и в столовую ворвался Стас,
 с разбегу запрыгивая на грудь гостю. – Ура, дядя Вася приехал!..
Дальше начался небольшой сабантуй в два часа ночи, полный сдержанной радости, 
шуток, рассказов, воспоминаний, дружеских пикировок, который закончился с 
рассветом; правда, Стаса удалось уложить спать раньше. Затем мужскую компанию 
покинула Кристина, порывающаяся убрать посуду. Мужчины, взявшие на себя 
благородную миссию уборки, остались вдвоем.
– Рассказывай, – сказал Матвей, когда они кончили мыть посуду и устроились со 
всеми удобствами в гостиной, на втором этаже коттеджа. – Что заставило тебя 
уехать из Владимира? Охота к перемене мест? Поиск Пути? Опасность?
– Пожалуй, первое, – сказал разомлевший Василий, с удовольствием разглядывая 
неподвижную и надежную фигуру друга, его непостижимо глубокое, сильное и 
спокойное лицо. – В последнее время я вдруг ощутил, что мне катастрофически не 
хватает действия. Понимаешь, я всегда был игроком второго темпа, как говорят 
волейболисты. Меня это устраивало, когда я служил в спецкоманде федералов и 
когда ты был рядом. Более того, я с облегчением ушел в «нишу» и полтора года 
прожил тише воды, ниже травы. И вот… Кстати, за это время я разобрал по винтику 
одно интересное устройство – генератор защиты от гипноизлучения.
– Тот, что мы отобрали у псов Гусева? Защита от «глушака»?