Издалека донесся стеклянно-металлический вопль.
Тяжело ступая, Матвей приблизился к краю крыла-платформы и глянул вниз. 
Крепость Галиктов висела в воздухе на высоте двухсот метров над холмистой 
равниной и была соединена с вершиной холма четырьмя тросами подъемника. Когда 
внизу сородичи великана, в чьем теле обитало сознание Матвея, начинали вращать 
барабан, тросы передвигали раму, своеобразный лифт, способный поднять наверх 
двух-трех человек или груз до полутонны весом.
Всадники на вершине холма смотрели вверх, ожидая сигнала. Затем кто-то из них 
снова издал странный звенящий вопль, от которого в тоске сжималось сердце. 
Матвей достал с пояса длинную трехколенчатую трубку, дунул в ее узкий конец, и 
вниз полетел такой же невыносимо тоскливый звук.
Не оглядываясь более, Матвей направился к пролому в стене центрального строения 
крепости Галиктов. Как бы ни ярился командир отряда Стражи, без своего 
разведчика отряд не уйдет.
Внутри складчатой башни было темно, однако стоило Матвею переступить границу 
света и тьмы, как диапазон зрения скачком изменился, и взору представились 
сложные внутренности гнезда Галиктов, излучающие призрачный 
голубовато-серебристый свет. Даже сейчас, спустя миллион лет после постройки, 
жилище древних разумных пчел продолжало поражать наблюдателей-людей своей 
внутренней гармонией и необычайно тонкой игрой геометрических переходов, 
производя впечатление законченности и совершенства.
Вбирая красоту узоров стен, коридоров, помещений не глазами, а сердцем, Матвей 
обошел по сложной спирали первую складку-башню, потом вторую, а в третьей, где 
Галикты сделали «тронный зал» повелительницы гнезда, царицы, или матки, 
разведчика ждал сюрприз.
Когда он приблизился к «трону», освещенному невидимыми источниками света 
наподобие солнечного дня, в глубине хрустально-медовой друзы невероятной 
красоты кристаллов – так выглядел «трон» и «саркофаг» царицы семьи – вдруг 
зашевелилась тень, и между двумя сложными колоннами-растяжками, поддерживающими 
мерцающий янтарными искрами полог, появилась странная фигура в 
прозрачно-серебряных перепонках. Царица-матка!
Долго-долго два представителя разных и одновременно близких классов разумных 
существ смотрели друг на друга. Царица вовсе не походила на ту пчелу, которую 
привык видеть Матвей на летнем лугу, однако было видно, что это насекомое 
гигантское по сравнению с современными земными, высотой более полутора метров, 
со сложным многосегментным телом и кошмарной головой, с огромными, отнюдь не 
фасетчатыми, а овальными глазами со щелевидными зрачками. Конечно, разум 
Галиктов весьма сильно отличался от человеческого; каждая особь хотя и могла 
мыслить самостоятельно, но настоящим разумным существом была вся стая пчел, 
вернее, рой. Однако и эта последняя представительница Галиктов, пережившая 
каким-то образом Изменение, производила впечатление мудрого отшельника, давно 
открывшего для себя суть всех вещей.
«Подойди поближе», – прошелестел в воображении Матвея бестелесный хрупкий голос.

Никак не ожидавший подобной встречи Матвей безропотно шагнул вперед. 
Опомнившись, сбросил с себя гипнотическое оцепенение.
– Кто вы?
Существо проигнорировало вопрос. «Я знаю, что ты ищешь. Но этого здесь давно 
нет». Матвей, не знавший сам в точности, что он ищет в прошлом, опешил.
– Вы не можете знать, ради чего я…
«Возможно, я ошибаюсь. В таком случае хочу предостеречь тебя, незавершенный. С 
недавних пор ты научился преодолевать порог выхода в астрал и ментал и 
создавать устойчивый канал передачи запрещенной информации. Эти походы уже 
заставили кое-кого предпринять защитные меры. Будь осторожен. Однажды Закон 
восхождения уже был тобой нарушен…»
– Я иду своим Путем, – не выдержал Матвей. – К тому же мне помогли. И я не 
простой любопытный, а Посвященный I ступени Внутреннего Круга.
«Все это так, однако в тебе осталось слишком много человеческого, что может 
подвигнуть тебя на действие во имя призрачных идеалов человечества».
– Кто вы? Я не заказывал встреч в своем трансовом сне-путешествии.
«Догадайся сам. Мы не могли не предупредить того, кто нам симпатичен. Будь 
осторожен».
Существо в перепончато-прозрачных одеждах просеменило в глубину своего 
«трона-гнезда» и застыло грудой сверкающих драгоценностей возле сложнейших 
кристаллических сростков саркофага.
Матвей с невольным сочувствием представил одиночество этого древнего 
представителя разумной расы пчел, уцелевшего во время Изменения, и повернул к 
выходу. Но выйти не успел – сознание начало возвращение из трансового сна по 
цепи памяти, не дожидаясь волевого приказа.
Переход прошел нормально, без особой встряски нервной системы, и вскоре Матвей 
осознал себя лежащим с закрытыми глазами на спальном мешке под пологом палатки. 
Привычно включил внутренний отсчет времени: пять часов утра три минуты. Пора 
вставать. Однако минут десять он еще лежал, размышляя над встречей с одним из 
Галиктов.
Умение двигаться вспять по родовой-мировой линии памяти предков, генной памяти, 
ему далось не сразу, но с тех пор Матвей мог заказывать сновидение – он назвал 
такое состояние ортосном – осознанно и часто путешествовал в прошлое своих 
предков, переживая практически то же самое, что пережили когда-то они. Такие 
сны в свое время проецировали ему иерархи да Граф, Тарас Горшин, как бы 
подталкивая к решению вступить на Путь во Внутренний Круг. Именно это