К тому же начали не мы. Вот детей действительно жалко… если они у Рыкова 
имеются. Не годится моя идея, предлагайте свои.
– Идея вообще-то классная, – добродушно проговорил Иван Терентьевич. – Только 
осуществить мы ее не сможем, нет времени. – Он задернул в комнате шторы, шагнул 
в зал. – Пойду осмотрюсь, покалякайте пока.
– А нас те наблюдатели снаружи не прослушают?
– Я принял меры.
Василий и Ульяна остались одни, поглядывая друг на друга, словно их только что 
познакомили. Потом задумчивая Ульяна тихо прочитала двустишие:
Но почему мы клонимся без сил, Нам кажется, что кто-то нас забыл…
– Чье это? – Василий принял позу горы, перешел на медленное и глубокое дыхание.
 – Бальмонт?
– Гумилев, «Потомки Каина».
– Ты думаешь о нем? О Самандаре?
– Какой ты проницательный, Никифорович, прямо спасу нет. А вообще… о нем. Я 
остыла и поняла, что ненавидеть его нельзя. Вахид изменился… и мне его жаль.
– Относись к нему как хочешь, но я не прощу никогда! – угрюмо сказал Василий, 
сбился с ритма и тут же усилием воли задавил закипающий гнев. – Впрочем, если 
ты готова его простить…
– Я готова его понять.
– Может быть, и я его понимаю, но никогда не смогу принять!
– Ты еще слишком молод, воин.
– Естественно, ведь мой конь рыж, – усмехнулся Василий. – А ты что ж, давно 
скачешь на вороном?
Ульяна посмотрела на него с интересом, потом поняла: он имел в виду всадников 
Апокалипсиса. Первый всадник ехал на белом коне в короне и с луком и 
олицетворял Рождение. Второй ехал на рыжем коне с мечом и олицетворял Юность. 
Всадник на вороном был Зрелостью, а на белом – представлял собой Смерть.
– Нет, мне столько лет, на сколько я выгляжу, – серьезно проговорила девушка. – 
А Посвященной я стала благодаря Светлене, спутнице-двойнику инфарха, когда она 
выбрала меня авешей, проводником в нашей земной реальности. Потенциал у меня 
был, эзотерикой я увлекалась с детства, но если бы Светлена в качестве матрицы 
не выбрала меня…
– Извини, я не хотел уточнять. Просто изредка мне казалось, что ты намного 
старше.
– Это печать знаний, Васенька, которые здорово изменяют психику людей. Я ведь 
по сути ведьма. Не боишься?
Василий снова сбился с ритма дыхания. Ульяна засмеялась, подошла к нему, 
поцеловала и тут же убежала, не отвечая на его красноречивый вопросительный 
взгляд. Однако вернулась тотчас же вместе с Парамоновым.
– Положение осложняется, – сказал Иван Терентьевич. – Во-первых, наш дом 
находится в поле зрения одного из Посвященных высокого уровня. Во-вторых, мы 
окружены двумя цепями конкурирующих подразделений.
– Вы точно знаете? – усомнился Василий. – Насчет конкурирующих?
Чувствовал он себя еще не настолько хорошо, чтобы свободно входить в состояние 
меоза и держать темп.
Парамонов и Ульяна переглянулись.
– Первая цепь – это федералы из «Витязя» и «Руслана», общая численность группы 
– человек двадцать. Вторая цепь – чья-то зомби-команда, скорее всего того 
самого Посвященного.
– Тогда это неплохо, – пробормотал Василий, проваливаясь в яму слабости.
– Есть шанс натравить их друг на друга. Но мне надо время для восстановления, 
хотя бы час.
– Ну, я считаю, они вряд ли пойдут в атаку сейчас, днем, – рассудил Парамонов.
 – Будут ждать сумерек. Восстанавливайся, мы тебя предупредим заранее, если они 
зашевелятся. Но все равно мы должны наметить какой-то план маневра.
– План прост. – Василий с трудом преодолел новый приступ слабости, стараясь 
выглядеть достойно. – Уля уходит одна. Я отвлекаю эту банду. Вы забираете 
контейнер и уходите огородами к Котовскому. Встречаемся в Норвегии в 
условленном месте.
Иван Терентьевич улыбнулся, Ульяна засмеялась, но тут же стала серьезной:
– Хотя ты у нас и стратег, но я предлагаю другой план. Я отвлекаю Посвященного, 
а вы с Иваном Терентьевичем уходите с оружием.
– Пожалуй, – кивнул Парамонов. – План не идеален, но лучшего нет.
– Но она женщина! – воскликнул Василий.
– Ты всегда такой наблюдательный? – насмешливо проговорила Ульяна. – Я 
Посвященная, мне не обязательно владеть рукопашным боем.
– Все равно, этот вариант не пойдет! – твердо заявил Вася. – Посвященного 
будете отвлекать вдвоем. Возьмете контейнер, но пустой. Пусть думают, что 
оружие у вас. Я же переложу «глушаки» в сумку и уйду другим путем.
– Василий Никифорович, это не…
– И без возражений, – тихо добавил Василий. – Дайте мне только час времени. В 
половине шестого я буду готов.
Переглянувшись, Посвященные вышли. Василий глубоко вздохнул, посидел с 
открытыми глазами, ни о чем не думая, потом принял ваджрасану – позу алмаза, 
расслабился и перешел на «огненное дыхание», способствующее массажу внутренних 
органов. Ему нужно было изменить принципы восприятия и взаимодействия с 
окружающим миром таким образом, чтобы организм полностью очистился от 
физиологических и психических шлаков, вызванных пси-атакой Носового, и вошел в 
особое, измененное психоэнергетическое состояние, при котором пробуждаются