глубинные резервы психики, способность мгновенно реагировать на любую 
неожиданную ситуацию и даже предвидеть ее. Это ощущение мастера ниндзюцу 
называют сакки – «ветер смерти» или «дыхание смерти», и состоит оно из 
предчувствия опасности еще до ее обнаружения и реагирования в форме 
смертоносного удара или уклона.
Окончательно успокоившись и уйдя мыслями в себя, Василий привел в равновесие 
мысленный поток, представляя его медленной рекой, сконцентрировался на сигналах,
 поступающих из подсознания. Через некоторое время он почувствовал, что владеет 
собой и может заставить «жить отдельно» любую клеточку тела, реагировать на 
свет, звук и тепло любую нервную веточку.
Затем сфера гипервидения стала расширяться, охватила комнату, где сидел Василий,
 весь дом, участок и прилегающее пространство вплоть до реки слева и леса 
справа. И наконец Вася сам стал частью мира, способной ощущать все его 
колебания. Он открыл рот и горло насколько мог широко, пока не захотелось 
зевнуть, медленно напряг мускулатуру живота и выдохнул через рот, издавая 
длинный протяжный вибрирующий звук ах-х-х из глубин тела. Сохранил этот звук, 
закрывая губы и прижимая их к приоткрытым зубам. Звук преобразился в 
вибрирующее жужжащее м-м-м. Василий сжал губы и нажал языком на внутреннюю 
сторону зубов, превратив м-м-м в н-н-н и заставив звук медленно замирать, пока 
не кончился запас воздуха. Получилось страдное «слово», напоминающее молитву 
или гимн: ахх-умм-ммм-ннн, – по сути, звуковая Дзюмон-мантра, в соответствии с 
концепцией Тайдзокай способствующая «осуществлению предельной правды». Теперь 
Василий был готов ко всеобщему видению действительности.
В комнату вошел Парамонов, глянул на абсолютно чистое, невозмутимое, глубокое 
лицо Котова и все понял. Сказал с уважением:
– Ты далеко пойдешь, мэйдзин. Я услышал судзи, но не поверил… не знал, что ты 
этим владеешь.
– Я готов, – коротко ответил Василий, заставив мышцы тела танцевать волной с 
плеч до икр.
К операции отхода приступили в начале седьмого, когда дневная жара начала 
спадать и от реки подул прохладный ветер.
Первыми ушли в подвал Парамонов и Ульяна. Подвал имел выход к реке, не 
просматривающийся со стороны, и шанс выйти незамеченным у Посвященных был. 
Затем начал реализовывать свой план Василий.
Он спокойно вышел во двор, сразу ощутив на себе давление чужого взгляда, 
погрузил в кабину сумку с оружием, открыл ворота и, насвистывая, будто на 
прогулке, вышел в сад. Физически ощущая напряжение следящих за ним людей, их 
застывшие на курках автоматов и пистолетов пальцы, Василий размотал шланг для 
поливки огорода, подсоединил к вентилю на трубе, принес ведро, тряпки: человек 
собирается помыть машину. Однако нигде он не задерживался ни на мгновение, 
постоянно двигаясь таким образом, чтобы в него нельзя было прицелиться и 
выстрелить.
Вывел машину, вылез, не заглушая мотора, включил воду, направив струю в кусты, 
прямо на того, кто там прятался, и перешел на темп. Облитый водой спецназовец 
из группы «Витязь», который подобрался к дому совсем близко, не успел даже 
глаза протереть, когда сбоху мелькнула тень и в голове у него наступило «полное 
солнечное затмение».
Не останавливаясь, Василий отобрал у уснувшего парня «никонов», прошептав: «Ну, 
я вам сейчас устрою перехват!» – и дал длинную очередь по кустам малины в конце 
сада, где сидели в засаде еще двое в защитных мундирах – из второй цепи 
окружения.
Он не ошибся в расчетах. Очередь нашла прятавшихся, но это были не просто 
спецназовцы, а парни из команды зомби, приведенной Рыковым, и действовали они 
не раздумывая, а тотчас же открывая ответный огонь. Правда, Василия там уже не 
было. Вычислив, где сидит очередной наблюдатель из первой цепи окружения, он 
достал его в тот момент, когда наблюдатель оглянулся на стрельбу в спину, 
соображая, что делать. Сообразить не успел, отключаясь от касания Васиного 
кулака к челюсти справа.
Это был офицер, как определил Вася по единичке на плече маскировочного 
комбинезона, командир подразделения федералов, и было бы грешно не 
воспользоваться случаем. Нахлобучив на себя его пятнистую маску, Вася выставил 
голову над поленницей дров и приглушенно заорал:
– Атака сзади! Всем отходить!
Услышали его и те, и эти, в результате чего поленница рассыпалась от шквала 
автоматной очереди, и началась всеобщая пальба и неразбериха – не поймешь, кто 
тут и по кому ведет огонь. Предоставив разбираться в этом командирам групп, 
Василий метнулся к машине, с ходу дал газ, молясь в душе, чтобы пули не попали 
в бак «вольво», и рванул на улицу, сметя с ног какого-то бойца в камуфляже, 
неосторожно прыгнувшего навстречу, и заодно дворовые ворота. Через минуту он 
был на окраине Рязани, поехал медленнее, прислушиваясь к удаляющейся трескотне 
выстрелов.
Еще через несколько минут остановил машину во дворе старинного здания на улице 
Михневича, в котором когда-то располагалось Дворянское собрание, а ныне – с 
десяток торговых фирм. Машин здесь хватало, и на «вольво» Котова с 
простреленной кормой никто не обратил внимания. Именно здесь и договорились 
встретиться Посвященные после бегства из дома с винным подвалом.
Не выключая себя из состояния боевого транса, Василий стал ждать, рисуя себе 
всевозможные варианты отступления Ульяны и Ивана Терентьевича. Все, что 
зависело от него, он сделал.
КАРМА РИСКА