Зелинский виновато засопел, но промолчал.
Через полчаса полковник вошел в кабинет Синельникова.
– Слышал уже, – поднял тот голову от стола. – И получил головомойку за 
вмешательство в дела безопасности.
– Так что, завязываем с «Чистилищем»?
– Официально – да. Но убийства Простатова и Силакова висят и на нас, так что 
разрабатывать розыск все равно будем.
– Художник являлся реальнейшей возможностью выйти на «Чистилище» быстро и без 
особых хлопот. Если бы «федепасы» не перебежали дорогу… Кстати, как они узнали 
о художнике?
– Безопасность свой хлеб ест не даром.
– Может быть, попробуем половить заказчика? Шерхов тут брякнул о своем знакомом,
 некоем Паше Сидорове. Давай объявим в розыск по всем линейным отделам.
– Милиция – не угрозыск. – Синельников толстыми пальцами размял напряженное 
отекшее лицо. – Все испортит. Об умственной способности районных милицейских 
начальников можно судить по одному такому факту. – Начальник МУРа усмехнулся. – 
Помнишь, во время войны в Чечне Дудаев был признан государственным преступником 
и на него объявили розыск? Так вот, после этого фотография генерала появилась в 
Тамбове на стенде «Их разыскивает милиция» среди фото уголовников и воров. Я 
там был, лично видел.
Агапов хихикнул, покрутил головой.
– Кроме Тамбова, Дудаеву ну прямо некуда было податься. Ладно, я понял, пойду 
работать. Знаешь, последовал твоему совету и хожу на массаж: боли в желудке 
почти прошли!
Полковник встал, пошел к двери.
– Вот что, Юрий Федорович, – окликнул его Синельников. – Есть очень серьезные 
сомнения относительно того, что Простатова и Силакова убил один и тот же 
исполнитель. Хотя в обоих случаях найдены «сертификаты» «ККК», киллеры все же 
из разных контор.
– Почему?
– А ты подумай, почему о «Чистилище» ни в одной газете – ни гугу, а об убийстве 
начальника ФАПСИ трубит вся периодическая печать? И это несмотря на негласный 
запрет – о деятельности «ККК» не писать!
– Кому-то выгодно облить «Чистилище» грязью: мол, и оно совершает ошибки. Но 
ведь подобное было и раньше с «СК», и ответ «Чистилища» не замедлил себя ждать.
– Вот именно, Федорович. Кто-то провоцирует «чистильщиков» на ответ, кто-то 
очень высоко сидящий, кому «ККК» – что красная тряпка для быка. – Александр 
Викторович хмыкнул. – Гляди-ка, заговорил, как поэт.
– Кому-то выгодно и сталкивать спецслужбы, – продолжал Агапов. – И деятель этот 
действительно сидит на очень высоком троне. Вот бы пошатать этот трон? А?
– Не фантазируй, – проворчал начальник МУРа, – дольше проживешь.
«Чистилище» ответило на вызов, брошенный ему неизвестным организатором убийства 
начальника ФАПСИ. И уже на следующий день после обвального шквала статей и 
воплей в печати об «ошибках непогрешимого „ККК“ ответ напечатали четыре газеты: 
„Известия“, „Комсомольская правда“, „Завтра“ и „Россия“.
Чего это стоило сотрудникам газет, осталось тайной, достоянием же 
общественности стали судьбы главных редакторов этих органов: двое подали в 
отставку, один слег в больницу с инсультом, а редактор «Известий» был найден в 
кабинете с простреленной головой и пистолетом в руке.
Скандал грянул громкий.
Директору ФСБ и начальнику ГУБО позвонил Генеральный прокурор и ледяным голосом 
осведомился, доколе еще придется терпеть выходки «Чистилища», после чего 
пригрозил скорой отставкой, если в ближайшее время главари «ККК» не будут 
пойманы.
Генеральному в свою очередь позвонил премьер-министр, поинтересовавшись, чем 
занимается прокуратура и ее следственное управление. Срочно собрался Совет 
безопасности, на котором с резким заявлением о некомпетентности силовых 
структур выступил начальник службы безопасности президента. После совещания 
обратная волна реакций покатилась по всем кабинетам чиновничьей рати, полетели 
погоны, кресла, должности и даже жизни, потому что, кроме главного редактора 
«Известий», ушел из жизни еще один человек, спикер Госдумы Денисов Аверьян 
Сафронович, покончивший жизнь самоубийством: он стоял в списке «Чистилища» 
третьим после министра обороны и Генерального прокурора.
А заварилась каша из-за того, что заявление «ККК» представляло, собой план 
«работы» «Чистилища» по ликвидации скомпрометировавших себя по уши чиновников, 
сообщались их подробные биографии, с перечислением дел, поступков и причин, по 
которым они подлежали уничтожению.
Документ, по сути, вызвал кризис власти в стране, потому что замаранными 
оказались практически все главные лица государства и высшие сановники, но лишь 
десятая их часть имела какие-то проблески совести, стыдливости, толкнувшие 
некоторых служащих уйти с постов, а иных уйти из жизни, застрелившись. 
Остальные продолжали работать как ни в чем не бывало, прилагая усилия не 
столько чтобы отмыть черные пятна обвинений, сколько уничтожить силу, 
осмелившуюся выступить против них, а заодно и кое-кого из конкурентов на пути к 
большей власти.
На следующий день газеты напечатали опровержение обвинений, предъявленных 
большинству правительственных чиновников по обвинению в коррупции, хищении 
государственных средств в особо крупных размерах, строительстве дач за народные 
деньги… По телевидению долго и нудно выступали члены правительства, министры 
обороны и внутренних дел, директор департамента строительства и мэр столицы, но